1115 вопросов священнику

Протоиерей Василий Шустин (1886–1968) вспоминает о старце Нектарии Оптинском: «Батюшка говорит мне: «Вытряси прежде самовар, затем налей воды, а ведь часто воду забывают налить и начинают разжигать самовар, а в результате самовар испортят и без чаю остаются. Вода стоит вот там, в углу, в медном кувшине; возьми его и налей». Я подошел к кувшину, а тот был очень большой, ведра на два, и сам по себе массивный. Попробовал его подвинуть, нет — силы нету, тогда я хотел поднести к нему самовар и налить воды. Батюшка заметил мое намерение и опять мне повторяет: «Ты возьми кувшин и налей воду в самовар». — «Да ведь, батюшка, он слишком тяжелый для меня, я его с места не могу сдвинуть». Тогда батюшка подошел к кувшину, перекрестил его и говорит: «Возьми», — и я поднял и с удивлением смотрел на батюшку: кувшин мне почувствовался совершенно легким, как бы ничего не весящим. Я налил воду в самовар и поставил кувшин обратно с выражением удивления на лице. А батюшка меня спрашивает: «Ну, что, тяжелый кувшин?» — «Нет, батюшка. Я удивляюсь: он совсем легкий». — «Так вот и возьми урок, что всякое послушание, которое нам кажется тяжелым, при исполнении бывает очень легко, потому что это делается как послушание». Но я был прямо поражен: как он уничтожил силу тяжести одним крестным знамением!» (См.: Шустин Василий, протоиерей. Запись об Иоанне Кронштадтском и об Оптинских старцах. М., 1991).

Понятия «Дерево жизни» и «Дерево познания добра и зла» имеют символическое значение, или же речь действительно идёт о деревьях?

священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря

Блаженный Августин пишет: «Само собой понятно, что следующие затем слова: И древо жизни посреде рая, и древо еже ведети разуметельное доброго и лукавого,надобно рассмотреть с большею тщательностью, чтобы не впасть в аллегорию, будто это были не деревья, а под именем дерева означается нечто другое» (О книге Бытия, буквально. Кн. VIII. 8). У святых отцов признание реального характера древа жизни соединяется с таинственно-аллегорическим толкованием приведенного стиха. Этот символ прообразовательно указывает на крестное дерево, на котором Спаситель мира вернул человечеству жизнь и на святую Евхаристию как спасительный плод голгофской жертвы. Древо жизни несколько раз упоминается в символическом значении в Откровении св. апостола Иоанна Богослова: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (2:7).Тайнозритель упоминает его при описании горнего Иерусалима: «Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов» (22:2); «Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами» (22:14).