1115 вопросов священнику

Мы подошли к объяснению того высказывания, которое процитировали в начале нашего ответа. По слову апостола Иоанна Богослова, «весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5:19). Он останется таким до конца времен, когда в последней великой битве будет окончательно побеждено зло. Поэтому право не ставит цель сделать такой мир Царствием Божием. Право не вмешивается в свободный выбор личности между добром и злом, а лишь препятствует злому человеку стать злодеем. Если правовое начало оказывается парализованным, то жизнь для большинства членов общества превращается в ад. Такой преждевременный ад грозит обществу с двух сторон: одна «аномалия грозит жгучим адом анархии, а другая — ледяным адом деспотизма» (Там же. С. 413).

В последние 90 лет наше общество имело и имеет оба опыта. Сначала было несколько десятилетий ледяного ада деспотизма, когда государство истребило несколько десятков миллионов людей, обвинив их том, что они являются «врагами народа». Сейчас мы переживаем жгучий ад моральной анархии. Государство не выполняет своих обязанностей по охране нравственного и психического здоровья народа. С экранов телевидения, по радио, в прессе на общество обрушивается массовая пропаганда безнравственности и бездуховности. Позволяются кощунство и глумление над моральными нормами и ценностями. Насаждается культ насилия, жесткости, цинизма. Разврат, сексуальные извращения, похабщина подаются как норма жизни. Закон наш разрешает матерям убивать своих детей, и шесть с половиной миллионов женщин это ежегодно делают. Наше действующее право позволяет лицам с дипломом врача умерщвлять младенцев во чреве матери, несмотря на то, что медицинская наука доказала, что это живые люди. Просто они физиологически не готовы к тому, чтобы была перерезана пуповина, соединяющая их с организмом матери. Земля наша залита кровью младенцев, которые не причинили ни кому никакого зла. Мы ходим по этой крови и стараемся не замечать этого.

Является ли убийство царя особо тяжким грехом, имеющим последствия для дальнейшей жизни народа?

иеромонах Иов (Гумеров)

Священное Писание однозначно говорит о грехе цареубийства как о сугубо тяжком. В 1-й книге Царств рассказывается о том, как Давид мог убить в пещере преследовавшего его царя Саула, но ответил своим людям, побуждавшим его к этому: «Да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господню, чтобы наложить руку мою на него, ибо он помазанник Господень» (1 Цар. 24:7). В другой раз преследуемый Давид находился в пустыне Зиф (часть Иудейской пустыни). Он вошел ночью в стан преследователей и увидел спящего Саула. Сопровождавший его племянник Авесса просил разрешения пронзить его копьем. Давид ответил: «Не убивай его; ибо кто, подняв руку на помазанника Господня, останется ненаказанным?» (1 Цар. 26:9).

Со святого равноапостольного Константина начинается христианская государственность. Преподобный Феодор Студит писал в 806 году императору Никофору: «Бог даровал христианам эти два дара — священство и царское достоинство; ими врачуется, ими украшается земное, как на небе. Поэтому если одно из них будет недостойно, то и все вместе с тем неизбежно подвергается опасности» (Послание 16-е).

При венчании на царство (коронации) православному царю торжественно вручаются символы его власти. Над ним также совершается таинство миропомазания, в котором государь получает дары Святого Духа. Поэтому цареубийство не только тяжкое уголовное злодеяние, но и духовное преступление, которое, как правило, влечет большие бедствия на страну. Тяжесть и продолжительность их зависит от отношения всего народа к этому преступлению, ибо можно быть причастным к этому тяжкому греху не только прямым участием, но и моральным соучастием. Последствия зависят и от того, на каких началах строится дальнейшая жизнь общества: на тех же духовно-нравственных принципах, по которым жил благочестивый христианский царь, или тех, которые вводят в стране убийцы помазанного на царство государя? Об этом говорит святитель Иоанн (Максимович): «Что воздала Россия своему чистому сердцем, любящему ее более своей жизни государю? Она ответила ему клеветой. Он был высокой нравственности — стали говорить о его порочности. Он любил Россию — стали говорить об измене. Даже люди, близкие государю, повторяли эту клевету, пересказывали друг другу сплетни и разговоры. Под влиянием злого умысла одних, распущенности других слухи ширились, и начала охладевать любовь к царю.