100 великих интриг

Полиция схватилась за это послание как за соломинку, и вскоре выяснилось, что автором письма был некий Жери Пьере. «Сын адвоката из Брюсселя, блестяще образованный – свободно говорил на всех европейских языках, знал латынь и древнегреческий – юноша оказался прирожденным жуликом и воришкой». В 1904 г. Пьере повстречался под мостом Мирабо – традиционном месте свиданий парижских гомосексуалистов – с гениальным поэтом и теоретиком искусства Гийомом Аполлинером, и между ними вспыхнул страстный роман. Пьере поселился в доме Аполлинера на правах друга и личного секретаря. Однажды парень прельстился иберийской фигуркой в Лувре, украл ее и похвастался этим перед приятелями Аполлинера – тогда уже всемирно признанным гениальным испанским художником Пабло Пикассо и будущим нобелевским лауреатом романистом Андрэ Жидом. Пикассо пришел в восторг от кражи и купил фигурку за хорошие деньги. С этого времени Пьере повадился воровать из музея мелкую иберийскую скульптуру, которую сбывал постоянному клиенту. О том и написал он ради куража в газету.

К счастью, шалопай рассказал о своей проделке Аполлинеру. Разволновавшийся поэт срочно отправил любовника в Александрию. Сам же он остался с друзьями ждать решения собственной участи.

Тем временем 17 сентября 1911 г. арестовали Аполлинера по подозрению в краже «Джоконды». Привлекли к следствию и Пикассо. Увидев на перекрестном допросе перепуганного Аполлинера в наручниках, еще более перепуганный Пикассо заявил, что видит приятеля первый раз в жизни.

Однако у художника нашлись высокопоставленные покровители (имена их сокрыты во тьме времен). От следствия его освободили. Простили и Аполлинера. Краденное тайно от общественности было возвращено в музей.

С Пьере поэт более не виделся, но они вели оживленную переписку. Молодой человек вернулся в Бельгию, поступил в армию и пропал без вести в начале 1918 г. на фронтах Первой мировой войны. В том же году Аполлинер умер от испанки.

А «Джоконду» искали еще более двух лет, в то время как вор фактически был в руках сыщиков с первых же дней кражи. Следствие вел самый прославленный сыщик Франции Альфонс Бертильон, убежденный противник еще только зарождавшейся тогда дактилоскопии. На раме пропавшей «Джоконды» был обнаружен четкий отпечаток пальца вора, причем его отпечатки уже хранились в картотеке французской полиции. Однако Бертильон счел нецелесообразным заниматься дактилоскопическими «глупостями».

5 декабря 1913 г. во Флоренции был арестован стекольщик-реставратор Винченцо Перуджа (Перуджо), тот самый, который в свое время изготовил остекленный короб-раму для «Джоконды». Он пытался продать украденное творение да Винчи известному антиквару Альфредо Джерри и таким образом вернуть итальянскому народу шедевр его соотечественника. Перуджа почему-то был уверен, что «Джоконду» отнял у Италии Наполеон I. Вор рассказал, как ограбил музей.

Перуджа некоторое время работал в Лувре, потом уволился. 20 августа 1911 г. он пришел в музей к друзьям, благо в заведении был выходной день. Пообщавшись с охраной, гость направился не в подсобные помещения, а прямо в салон Карре, где несколько минут выбирал, какую картину лучше «вернуть» итальянскому народу. Случайно вспомнил восторги посетителей перед «Джокондой» и выбрал ее. На боковой лестнице Перуджа вынул холст из рамы, обмотался им вокруг торса, оделся и вышел из музея. Никто не обратил на него внимания. Дома вор уложил «Джоконду» под матрац и два года спал на ней. Когда решил вернуться во Флоренцию, сделал в дорожном сундучке двойное дно, спрятал там шедевр, а сверху уложил грязное белье. Дома же сразу попытался сбыть картину с рук. Перуджу судили, дали ему год тюрьмы, после чего вор стал почтенным торговцем красками.

Кража «Джоконды» сделала дактилоскопию царицей доказательств, а саму «Мону Лизу» – олицетворением всей мировой живописи. Неясным остается одно: кому – французам или итальянцам – принадлежит все же наследство Салаи?

Битва «железных» старцев

Дело было в 1903 г. Однажды молодой монах Илиодор, слушатель Петербургской духовной академии, зашел в кабинет инспектора академии архимандрита Феофана и увидел там невысокого тщедушного мужика лет 35 ти, одетого в дурно пахнущее рванье. Это был тогда еще малоизвестный старец Григорий Распутин. Впоследствии их вражда породила один из самых знаменитых мифов в мировой истории.

Знакомство это было шапочное. В 1905 г. Илиодор закончил обучение, и его распределили преподавателем в Ярославскую семинарию. Там он сразу же организовал отделение Союза русского народа («Черной сотни») и развил столь бурную деятельность, воюя с «непатриотичными» семинаристами, что власти поспешили закрыть семинарию от греха подальше.

Распутин, епископ Гермоген и иеромонах Илиодор. Фотография 1912 г.

Илиодора призвал к себе в Почаевскую лавру волынский архиепископ Антоний, но очень скоро они разошлись во взглядах, и в феврале 1908 г. строптивого монаха пригласил в Царицын саратовский епископ Гермоген.