10 мифов о 1941 годе

Конечно, выше изложена схема, а схема не может отразить всю полноту жизни. Реально и немалое число Иванов носило в себе черты «ваньков», а в душе немалого числа «ваньков» теплился огонёк Ивановой души. С началом войны Иваны окончательно выжгли в себе «ваньков», а часть «ваньков» возвысилась до уровня Иванов.

Неисправимые же «ваньки», как с генеральскими, так и с красноармейскими петлицами, не приняв боя или после первых разрывов снарядов отступали, поднимали руки, а то и, как генерал Власов, служили врагу.

Впрочем, даже война не изжила в стране окончательно ни «ваньковую» психологию, ни носителей этой психологии на всех «этажах» общества. Более того, кое-кто из «ваньков» за время войны даже «вырос» — не все ведь попадали в плен. А кое-кто даже удостоился высоких наград, а то и Золотых Звёзд, в глубине души оставаясь при этом всё тем же «ваньком». К тому же в победившей стране для удачно мимикрировавших сановных «ваньков», в том числе в погонах, складывалась объективно благоприятная обстановка — всегда выгоднее делить сладкий пирог победы, чем горький сухарь поражения.

И, как я уже говорил, после смерти Сталина всё начали валить на него. Благо это всемерно поощрял Никита Хрущёв, а многие из представителей послевоенного «маршалитета» и высшего генералитета были тут ему естественными союзниками, потому что им тоже не нужна была правда о том, как начиналась война.

Сталин после войны великодушно не обнародовал тот факт, что войну преступно проморгал не один Паанов, а чуть ли не всё военное руководство. Ведь готовность к войне определяется не тем даже, встретили её те или иные части в окопах, а тем, как эти части обучены, как снабжены, как была организована армейская жизнь до войны.

В принципе, здесь всё наладить было намного проще, чем в народном хозяйстве, потому что армия ничего не производит, она только потребляет. И генералам надо было лишь запрашивать, получать, распределять и учить подчинённых всех уровней пользоваться распределённым.

Некоторые высшие генералы не смогли перед войной сделать толком даже этого. А кто-то и явно предал.

Что оставалось Сталину? Он ведь непосредственно перед 22 июня 1941 года оказался в очень сложном положении. Он надеялся на генералитет, а тот проваливал дело войны ещё до её начала.

Причём вот ведь что… Допустим, Сталин даже заподозрил бы Павлова в прямом предательстве. Ведь даже в этом случае Сталин не мог распорядиться об аресте Павлова до начала войны, потому что арест в такой момент всего лишь предполагаемого предателя на таком посту не менее опасен для общего тонуса армии, чем оставление его на месте.

Но вот война началась. Предполагаемый провал стал фактом. Что делать? Не наказать после провалов вообще никого было нельзя — надо было показать генералам, что терпение Сталина и Родины кончилось. Однако наказывать многих тоже было нельзя — с кем-то же надо было теперь воевать!

При этом, даже точно зная о том, что кто-то предал, открыто судить и расстрелять его как прямого изменника было опять-таки опасно, потому что официальная информация о прямой измене части генералитета сделала бы невозможной никакое управление войсками по вполне понятным причинам.

Но и тыкать чересчур пальцем не то что в предателей, но даже в просто нераспорядительных сотрудников Сталин тоже не мог. Такие — не такие, других не было. Воевать надо было с теми, кто есть.

Поэтому Сталин и не ткнул пальцем в очевидное, и смолчал.

И объяснил военный провал внезапностью и вероломностью нападения.

То, что он покрыл этим грехи, а то и измену кого-то из военного руководства, знал очень ограниченный круг лиц, часть из которых к тому же погибла или была расстреляна.

Потом надо было опять-таки воевать…

А уж когда пришла Победа — стоило ли ворошить прошлое?

Так считал Сталин — он же не знал, что после его смерти почти все его маршалы (кроме Рокоссовского) поведут себя в меньшей или большей степени подло и позволят Хрущёву оболгать своего верховного вождя, да ещё и сами грязи на его могилу нанесут.

Так и остались по сей день виновными в провале первых дней войны не они, а «тиран Сталин» — совместно с «палачом» Берией, конечно.

Берия ведь «преступно отмахивался» от мифических предупреждений мифических «секретных сотрудников» Алмаза и Кармен. А советский народ, «запуганный» — по Марку Солонину — «деспотом Сталиным» насмерть, вначале не хотел воевать, и только зверства гитлеровцев ситуацию для Сталина изменили…

Ну что же, уважаемый читатель! Мы подошли теперь к анализу и этого мифа, уже не «дубового», а подлого и для русского народа оскорбительного.