1

Мы вошли в пояс хаоса, что лежал вокруг Москвы. Это была огромнейшая свалка радиоактивного и крайне опасного мусора, окружающая столицу почти что неприступным кольцом. За пару километров до пояса начиналась выжженная пустыня, земля которой была покрыта двухметровым слоем стекла, за ней — руины бывшего Подмосковья. Пояс хаоса образовался ещё во времена войны — когда Москву всячески пытались разбомбить, уничтожить и сжечь — русские системы противовоздушной обороны работали настолько хорошо, что ни одна ракета, бомба или самолёт не долетели до Москвы. Их путь заканчивался здесь — на границе дальности поражения средств ПВО. Всего пять километров от границы города, но впечатляющая эффективность. Странно, что с любой высоты любая техника падала в одно место, точнее в один радиус от центра Москвы.

Пока терминатор собирал свой пулемёт, я сидел у окна, разглядывая причудливые остатки оружия последней войны. Самолёты, неразорвавшиеся бомбы, танки и огромные баллистические ракеты. Одна такая ракета крайне вызывающе стояла посреди свалки, возвышаясь над остальным хламом — специально или нет, но почему-то она стояла логично, верхом смотря на небо, основанием упираясь в гору хлама. Это была последняя ступень от огромной ракеты — именно в ней был ядерный заряд, о чём недвусмысленно намекал нарисованный на корпусе огромный жёлтый знак радиоактивной опасности. Конечно, никакой радиации там давно не было — уран вытащили и пустили в оборот, но верхушка ракеты тоже недвусмысленно чуть-чуть наклонилась в сторону центра Москвы, как будто всё ещё хотела долететь до своей цели…

— Внимание! — раздался громкий голос нашего машиниста по громкой связи, — Торможение через две минуты!

— Быстро же они, — проворчал доберман, — Пойдём к себе.

— Терминатор! — позвал я песца.

— Да? — он быстро собрал оставшиеся части пулемёта в одну кучу, чтобы не разлетелись по всему вагону при торможении.

— Ждём тебя у последнего вагона. Сразу же.

—Что-то несём? — догадался песец.

-Именно.

====== 6. Паровоз как глыба льда. ======

— Повторяю: всем приготовиться к торможению! — заорал матюгальник в нашем вагоне, — До торможения осталось десять секунд!

За окошком уже начинался индустриальный пейзаж — конечно, от вандализма никакие противовоздушные системы не спасли. Огромные разорённые и занятые территории: вся Москва была поделена на несколько десятков частей, и зачастую с довольно неплохо вооружёнными воинствующими группировками.

— Держись! — Добб дал мне по затылку и насильно прижал мои лапы к поручню.

Весь поезд тряхнуло, и меня прижало к доберману. Сам он встал довольно хорошо, ухватившись за проём между купе в нашем вагоне. Я уткнулся мордой в его плечо, недовольно засопев.

— Спасибо… — поблагодарил я, как только сила моей инерции ослабла настолько, чтобы я мог спокойно стоять.

— Как всегда, не за что, — довольно рыкнул Добб. Ему при торможениях везло куда меньше, особенно, если он спал.

Скрипя тормозами, поезд прибывал на вокзал. На моей памяти это происходило уже шестой раз, и каждый раз встречали нас одним и тем же.

Торгаши заполнили всю платформу, но команды на выход пока не было. Я, как старший по вагону, должен был пойти и открыть дверь — разве что, за меня это делали едва ли не в десять раз чаще, чем мне полагалось. Но дверь в вагоне — это такие мелочи — мы были в Москве, а, значит, очень многие должны были пойти в свои отпуска. Поначалу я думал, что шакал позвал нас именно за тем, чтобы выдать отпускные — но теперь приходилось вновь вооружаться и отправляться в путь.

— Пошли к терминатору, — сказал доберман, вынимая из-под сидения свой гранатомёт вместе с полным боезапасом. Гранат, которые он взял с собой, хватило бы ещё на три обоймы.

На его фоне мой ручной пулемёт смотрелся немного уныло, но куда эффективней: у меня и патронов было побольше, но всё это было не важно. Пока все сидели по своим местам в вагоне, разглядывая причудливую архитектуру Москвы, я и доберман прошли до самого конца, где и встретили нашего белого пушистого друга в полном вооружении.

— Ну что, красавцы, я к бою готов! — поприветствовал он нас, — Про задание мне уже рассказали — возни и грязи будет много!

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— Так наш командир прошёл, рассказал, — довольно громко сообщил песец, взмахнув тяжёлым блоком стволов.

— Ты бы так не орал… — попросил его доберман, поправляя лямку пулемёта, — Всё-таки мы — настоящие…

— Я знаю, Добб. Между прочим, именно поэтому он разрешил мне оставить все семь ящиков авиационных патронов — представляешь! Они в два раза мощнее тех, которыми я пользовался раньше — почти не отсырели!

— Рад за тебя.

— Так, парни, собрались и пошли, — я махнул лапой, — у нас куча работы, а я, между прочим, ещё погулять хочу.

Два моих тяжело вооружённых друга дружно кивнули и пошли на выход. Выполнив свою прямую обязанность — открыв дверь вагона зверям — я выпрыгнул на перрон, сразу толкнув плечом какого-то пса, протягивающего мне прямо в лапы большую спелую грушу:

— Покупай! Не дорого отдаю, в хорошие лапы — сам знаю!

— Другого лоха найди…