0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

Сиреневая полусфера уменьшилась настолько, что внутри уже остались только двое противников. Теперь злодей тратил все силы лишь на то, чтобы разрушить чужой блок. Два Хичоля – оригинал и копия – стояли на расстоянии нескольких шагов друг от друга, и со стороны казалось, что между ними уже ничего не происходит. О том, что магия продолжает расходоваться в прежнем темпе, свидетельствовали только яркие всполохи на поверхности полусферы, которая сама стала намного ярче и почти потеряла свою прозрачность. «Последний рывок,» – подумал артист, ощутив, что противник поддается. Он сконцентрировал всю свою энергию и мысленно направил ее в двойника, не совсем, правда, понимая, какой может быть у этого эффект. Убивать, во всяком случае, он не планировал. Да у него это и не получилось, хотя кое-что вдруг сломалось. Этим чем-то был розовый пластмассовый бантик на груди айдола, который треснул пополам, напоследок обжигая кожу, будто огнем. Хичоль в страхе схватился за амулет, и сиреневый купол исчез. Магии больше не было.

– Вот и все, милый мой, – сказал злодей, одновременно жестом отшвыривая подальше Юно, Ючона и Чанмина, которые бросились на помощь. Все трое приземлились где-то в подпаленных магическим пламенем кустах. – Ты снова просто куколка, красивая, пустая и бесполезная. Стоило так много времени мучиться с созданием амулета, чтобы настолько быстро и бездарно все потратить… А ведь ты мог бы присоединиться ко мне, и мы объединили бы свою силу.

Мощная волна энергии сбила Хичоля с ног. Упав на асфальт, он стал ползком пятиться от своего двойника, но невидимые жгуты опутали все его тело и подняли невысоко над землей. Артист был настолько ошеломлен случившимся, что даже почти не трепыхался и висел, как тряпичная кукла, прибитая к стене гвоздиком.

– Мне все ещё жаль тебя убивать, – признался злодей. Он подошёл к айдолу и ласково пробежался пальцами по его волосам. – Ты же нисколько передо мной не виноват. Они играют с тобой точно так же, как я, используют в своих целях. А ты ведь хотел бы только, чтобы мы все оставили тебя в покое, верно?

– Ничего подобного, – с надрывом крикнул Хичоль, немного подергавшись для приличия. – Я хочу, чтобы тебе надрали задницу, а уж после этого оставили меня в покое!

– Ну-ну, куколка, ты что-то путаешь, – игриво усмехнулся двойник, положив ладонь на ягодицу айдола. – Слова «задница» и «драть», стоящие в одном предложении, могут относиться только к тебе!

Хёкдже и Ханген тем временем встали на пути у Юно, Ючона и Чанмина, успевших выскочить из кустов. Герцог чуть не убил бывшего охотника одним взглядом, и если бы тот был хоть немного чувствительнее, то помчался бы наутек через весь парк.

– Не надо на меня так смотреть, – попросил китаец, пригрозив ему пальцем. – Мы же оба прекрасно знаем, что будет, если ты сейчас решишь взять реванш.

Герцог хотел зарычать, но удержался от этого, заставив аристократа в себе взять верх над хищником.

– Я не собираюсь оспаривать результат нашего прошлого боя, – сказал он. – Для этого ему нужно было хоть чем-то завершиться, но нас, если мне не изменяет память, прервали.

Хёкдже, не обращая внимания на эту светскую беседу, бросился к Чанмину и толкнул его в грудь. Бывший слуга никак не отреагировал.

– Ты посмел пойти против нас с папой! – воскликнул «принц». – Открыто, уже ничем не оправдываясь! А ведь твоей жене, которую ты якобы спасал, со мной было бы в сотню раз лучше! Я все равно заберу Дже, когда из тебя и твоего нового блохастого хозяина сделают чучела. Сначала накажу эту бестолочь, жестоко накажу, а потом оставлю себе! И твою дочку мы воспитывать не будем. Мы ее в интернат сдадим!

Майор толкнул Хёкдже в плечо, и молодой вампир грохнулся на асфальт.

– А че ко мне никто не привязался? – прикинулся обиженным Ючон. – Я рыжий, что ли?

Ханген одним резким ударом свалил его с ног.

– Увы, для поддержания перепалки с тобой требуется такой же дегенерат, а у нас их нет, – сказал он. – Но ударить могу, если ты так жаждешь внимания.

Джунсу отломил кусочек шоколада, похлопал Кюхёна по плечу, дождался, пока тот повернется, и всунул сладость ему в рот.

– А вот такое ты еще не пробовал, да? – предположил художник. – Здорово, правда? Тает во рту. Сладкое, как поцелуи любимого.

Кюхён молча прожевал шоколад. Он не чувствовал вкуса – был слишком напряжен, ожидая идеального момента для атаки. Джунсу уже собирался расстроиться, но ему на помощь пришел Макс, который, судя по всему, поставил себе высокую цель – достать окружающих сильнее, чем брат. Он подскочил к художнику, обнял его за плечи и дружелюбно посмотрел в глаза.

– Ты такой изящный – сразу видно, что богема, – похвалил он, гладя недовольного Джунсу по голове. – Интересно, как же вышло, что у твоего парня поцелуи по вкусу напоминают не шоколадки, а сырой лук? Противоположности притягиваются? Или он просто не спрашивал – скрутил рогаликом и засандалил в утонченную задницу?