0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

– Уши отпусти, – капризно потребовал Хичоль. Кабинка взмыла вверх, оставляя внизу крыши парижских домов; лишь после этого Юно великодушно разжал пальцы.

– Так чего, типа ты у нас круче всех в итоге оказался? – довольно бодро спросил Ючон, несмотря на то, что был весь залит кровью и не мог подняться с пола. – Вообще не ожидал! Юн, это типа знаешь как? Как положено у них там, в шоу-бизнесе. – Майор вытер лицо тыльной стороной ладони, но общую картину это никак не улучшило – он просто сильнее развез кровь. – В группу попасть – надо с продюсером переспать. В шоу чтобы позвали – даешь спонсору. Вот он и амулет по привычке через постель получил! А если бы ты, Юнище, с Кюхёном трахался, то, глядишь, сам бы сейчас в шоколаде был!

– Похоже на то, – мрачно ответил герцог.

– Да я-то с Кюхёном не трахался! – закричал Хичоль, хлопнув себя ладонью по груди. – Он просто передал мне эту штуковину!

– У него скромные запросы, ему хватило твоих поцелуев, – возразил Юно. – Сути это не меняет: ты получил привилегии, соблазнив того, кто их предоставлял.

Хичоль хотел продолжить пререкаться, но герцог помешал ему, указав вперед. Несколько домов одновременно объяло пламя, и это едва ли был обычный пожар. Певец подумал о том, что его нужно затушить, и сосредоточился на полыхающих зданиях. В первые секунды ничего не происходило, а мысленно ощущалось нечто вроде преграды, которая не позволяла воплотить желаемое в жизнь. Однако затем сопротивление пало, и огонь исчез в два счета. Это была первая победа над двойником, которая показала, что они могут сражаться на равных. Правда, вскоре кабинка перевернулась в воздухе, и пассажиры полетели вниз. Хотя до земли они все равно не добрались – вместо удара об твердую поверхность все трое пережили встречу с мягкой кроватью в уютном номере отеля категории «люкс».

– Как мы тут оказались? – спросил герцог, вставая на ноги и осматривая полутемное помещение. Судя по виду из окна – домам второй половины девятнадцатого века и вывеске кафе на французском языке – Париж они не покинули.

– Не в курсе, – пролепетал озадаченный Хичоль. – Просто когда я увидел, как навстречу моему носу несется асфальт, то захотел очутиться в каком-нибудь уютном и безопасном месте.

– Прекрасно, – сухо одобрил Юно. – Другой Хичоль может делать так же?

– Кажется, нет, – задумчиво произнес певец. – Он не может переноситься в абстрактные места, ему нужно всегда точно представлять себе пункт назначения. А тех, кто телепортируется вместе с ним, он должен обязательно касаться, хотя можно через одежду.

– Прелестно, эта сила еще и больше, – горько усмехнулся Юно, подняв взгляд к люстре в форме переплетающихся стеблей плюща. – Ючон, напомни мне, когда я увижу монаха, все-таки лишить его невинности. Без предварительных ласк и со скипидаром вместо смазки. Ючон, ты меня слышишь?

Герцог, недовольно хмурясь, обернулся. Майор с кровати не вставал и вообще не шевелился. Видимо, поняв, что теперь можно немного расслабиться, он позволил израненному организму отдохнуть и потерял сознание.

– Восхитительно! – громко сказал Юно. – Я тебя тут брошу, понятно?

Ючон никак не отреагировал на это заявление. Тогда герцог, посетовав на никчемность низшего класса, взял его на руки. В это мгновение стих какой-то шум, на который все трое до сих пор не обращали внимания. Через полминуты щелкнул замок, после чего из ванной вышла бледная полная женщина в одном полотенце, да и то на голове. Увидев посторонних мужчин в своем номере, она сначала застыла в глубоком шоке, а затем, принявшись орать громче полицейской сирены, раскрыла шкаф и стала бросать в них всю свою одежду.

– В Лондон, к нашим! – приказал Юно, увернувшись от летевших ему в голову брюк.

Так вся компания перенеслась к Вестминстерскому дворцу, вокруг и внутри которого разгорелась битва под сомнительным предводительством пары артистов. Увидев спасшихся лидеров Сопротивления, их британские сторонники воспрянули духом и начали еще более задорно расправляться с врагами. Настоящие 2Ю, к счастью, почти не пострадали к тому времени: только лидеру кто-то поставил синяк под глазом, а Ючону разбили нос. Они оба даже вошли в раж и готовы были сражаться дальше. Герцог, однако, приказал увести эту парочку, которая и так сделала намного больше, чем от нее требовалось. Майора же, все еще без чувств, он перепоручил заботам Джунсу. «Сам скоро оклемается, он ведь живучий, как таркан!» – возразил художник. Но кругом грохотали выстрелы, сторонники Совета и Сопротивления шли стенка на стенку; пришлось соглашаться на сеанс исцеления. Вскоре Джунсу уже сам был близок к обмороку, зато Ючон, который выглядел не лучше восставшего из мертвых, вернулся в строй.

Юно самовольно вернул командование себе. Хичоль, конечно, получил невероятную магическую силу, но плохо понимал, как ее следует применять. Он являл собой, по мнению оборотня, хрестоматийную обезьяну с гранатой. По этой причине герцог больше не принимал форму волка и все время находился рядом с обалдевшим певцом, давая ему указания.