0d3f8ea328984387e8fc6d6887278fc2

Элиот не мог ответить, да Джорджуану это было и не нужно. Он принял для себя решение. Вытащив член, он развернул любовника и, без особых прелюдий, вошел в него. Мальчишка подался к альфе, насаживаясь, и магнат начал жестко его трахать, чувствуя, как вязкий, пряный запах двух разгоряченных тел наполняет комнату. Элиот стонал в голос, нисколько не беспокоясь о том, что его крики слышны по всему дому. Омега себя не контролировал, он удовлетворял инстинкт. Это понимал и Джорджуан. А еще альфа чувствовал, что Элиот едва соображает, кто его трахает, и если сейчас пригласить еще десяток партнеров, он отдастся каждому, а потом и не вспомнит.

Мальчишка был горячим и сладким. Джорджуан злился на него, стараясь двигаться жестче, не боясь даже повредить ему что-то. Ему хоть и нравилась страстность Элиота, но магнату было обидно осознавать, что как бы он ни старался, для этого, именно этого омеги он, самый богатый человек страны всегда останется средством получения денег и удовольствий. И сейчас он всего лишь средство удовлетворение инстинкта, и омеге плевать, олигарх он или садовник. Но, с другой стороны, именно это Джорджуана и заводило в Элиоте, сколько его не пытайся одомашнивать, он так и останется своенравным, эгоистичным и свободным. Хоть на цепь сажай. Элиот был жестким, был подонком и шалавой. А значит, его можно было трахать со злостью, кусая, насаживая, даже рвя. И этому стервецу все нравилось. Он еще и огрызался. Это была постоянная борьба, от которой у Джорджуана рвало крышу.

Когда, наконец, Элиот сладострастно застонал и без сил завалился на пол, чувствуя, как внутри все заполняется горячей жидкостью, альфа вдруг тихо прошептал над самым ухом.

- Ты хоть помнишь, кто тебя трахает?

- Плевать… - Прохрипел мальчишка, наконец, чувствуя облегчение.

- Я тебе шею сверну! - Рыкнул Джорджуан и со злостью укусил парня за плечо. Элиот тихо и болезненно вскрикнул и попытался выползти из-под магната, но тут почувствовал, что оба находятся в сцепке. Это омегу заставило запаниковать. Он, конечно, понимал, чем кончится их совокупление, но сейчас, когда оплодотворение уже началось, мальчишку накрыла паника. Он уткнулся себе в ладони и замер.

- У меня никогда не было сцепки во время течки. - Прошептал Элиот. - Да и просто до сцепки дело всего пару раз доходило. Я теперь забеременею… Боже…

- Ты же хотел. Или что? - В голосе Джорджуана появились нотки раздражения. - Или ты хочешь другого отца для ребенка?

- Нет, мне страшно. Я забеременею и стану беззащитным. - Элиот тяжело вздохнул. - Только сейчас он начинал понимать, как поменяется его жизнь.

- А ты чего-то боишься?

- Не знаю. Но… Любой удар, укус, толчок… И может случиться все что угодно. Ты же бьешь меня.

- Я сказал, что не буду. - Магнат вздохнул. - А ты меньше гавкай, чтобы не провоцировать. И меньше лезь на рожон к другим людям.

- У меня и без того много врагов…

- Будешь ходить с охраной. - Джорджуан провел губами по месту укуса, целуя любовника. Он и сам не так часто позволял себе сцепку, считая этот процесс самым интимным, какой только возможен. Находиться в таком положении альфе было приятно, если только под тобой любимый человек, а не одноразовая шалава. И чувствовать под собой это жилистое, неподатливое, но такое обожаемое тело было особым, исключительным удовольствием.

А вот Элиоту процесс не нравился. Если бы он мог сейчас прервать это, сбежать, то он бы обязательно это сделал. Но он лежал, чувствуя в себе огромный член любовника, с которым приходилось мириться, и осознавая, что теперь все кончится ненавистной и вовсе не желаемой беременностью.

========== Глава 45 ==========

Первые три-четыре дня Дуглас лишь изредка просыпался, мало что понимая и осознавая, и через мгновение снова погружался в черную обволакивающую тьму, лишь изредка озаряемую неестественным хрустальным светом, из которого показывалась чья-то светящаяся фигура с огромными белыми крыльями. Смутно угадывая, что это ангел, бета тянул к нему руки, впервые в жизни чувствуя к себе такую всепоглощающую любовь, какую не дарило ему ни одно существо на свете.

В такие моменты состояние Дугласа начинало серьезно ухудшаться, однако фигура, так и не коснувшись мужчины, снова исчезала. Бета понимал, что его не заберут, что рано, и очень жалел об этом. Не потому, что ему не нравилась его жизнь, он в тот момент о ней мало что помнил, просто на той стороне казалось настолько хорошо, что иного желания и не могло возникнуть.

Окончательно Дуглас очнулся уже в палате, куда его перевели из реанимации. Рядом сидел один из братьев и тихо, шепотом, читал Писание. Бета оглядел комнату: одиночная палата, заставленная цветами, красиво оформленная. Орден старался как мог, хотя, по-хорошему, доктора следовало было наказать за такой серьезный промах, едва не стоивший ему жизни. Хотя, может еще и накажут. И поделом.