0d3f8ea328984387e8fc6d6887278fc2

- Я сожительствовал с одним богатым человеком, был на его содержании и забеременел от него. Я рассчитывал, что смогу родить ребенка и получить от него ренту на содержание. Я не говорил ему про беременность. А потом этот человек привел еще одного любовника, омегу. Мы стали сожительствовать втроем. Я ненавидел этого нового, он меня тоже. Омега был по натуре садистом. Они вдвоем постоянно избивали меня во время секса, а потом, когда я признался, что у меня беременность, они решили, что будет весело отдать меня на растерзание телохранителям. Меня избили и связали… Я выдержал трех альф, а потом… - Ален закрыл лицо руками и застонал. Дуглас, стоял, в шоке, слушая признания доведенного до отчаяния пациента. - Господи! Что вы от меня хотите? Что? Да, я остриг волосы, и дело не в моде! У меня траур! Траур по моей никчемной жизни, по моему неродившемуся ребенку, который теперь на небе! Я глупый, пропащий человек. И у меня нет шансов быть спасенным. Так что свои злые шутки оставьте себе. Хотя нет, говорите! Я заслужил презрение окружающих. Но вы теперь знаете, что именно надо говорить. Говорите! Рассказывайте каждый час, какое я ничтожество, я все равно на дне, мне нечего ответить на ваши упреки…

Дуглас стоял, глядя в пол, слушая глухие рыдания свернувшегося под одеялом Алена. Теперь и он понимал, что он перешел не только черту между доктором и пациентом, но и просто, границу человеческих отношений. Он ведь знает, что омега находится в продолжительной, опасной депрессии, но почему он так жесток к этому чужому для него мальчишке?

- Я не думал что у тебя все так драматично. - Бета не умел оправдываться, но сейчас, видя, что он все-таки доконал омегу, стало как-то стыдно что ли.

- Послушайте, Дуглас… - Ален опустил одеяло и повернул к доктору свое заплаканное лицо. - Почему вы так желаете не просто моей смерти, но и окончательной гибели моей души? За что?

- С чего ты думаешь, что я хочу гибели твоей души?.. - Неуверенно прошептал бета, но, испугавшись, что омега заметит его замешательство, быстро вернул уверенность в голосе. - Просто я не люблю шлюх, я ценю мораль и семейные ценности.

- И поэтому ненавязчиво доводите меня до самоубийства?

- Я не довожу тебя! Я что, виноват в твоих проблемах? - Дугласу было неприятно слышать во многом справедливые упреки Алена. А еще он понимал, что глупо мстить постороннему человеку за прошлое, о котором он и сам жалеет. Но доктор не готов был признаваться в своих ошибках. - Я просто ненавижу шлюх! Ненавижу омег, которые, вместо того, чтобы стать приличными родителями и семьянинами, прыгают по чужим койкам!

- А я шлюха, и я прыгал по чужим койкам… - Прошептал омега. - Я даже не смог сохранить своего ребенка, и в итоге стал бесплоден.

- Вот только не надо давить мне на нервы! Просто я хочу, чтобы ты понял одну вещь! - С вызовом произнес Дуглас. - Каждый должен знать свое место!

- Значит, мое место в могиле, да? - С горькой усмешкой спросил Ален, и альфа снова больно кольнуло в сердце. Он ругал себя за свою несдержанность, и за откуда-то появившуюся жалость к мальчишке, которой вовсе не должно быть.

- Нет, ты должен просто знать, что ты омега второго сорта!

- А вы бета первого сорта, так?

- В отличие от тебя, я не грешил. - И добавил с гордостью. - Я состою в Ордене святого Марка. А туда принимают только аскетов.

- Я понял… - Ален горько вздохнул. - Белое ярче смотрится на черном фоне. А чистое на грязном. Поэтому вы рядом со мной и крутитесь. Чтобы лишний раз доказать себе, что вы идете правильной дорогой. И что вы чище, чем остальные.

- Мне не надо это доказывать! Я доволен своей жизнью и путем, которым иду! А ты всю жизнь живешь во грехе и неизвестно, что тебя ждем там, за чертой. Да и ты сам догадываешься… Ад и вечное страдание! Вот что тебя ждет! - Дуглас говорил это быстро, запинаясь, злясь и досадуя.

- Вы правы. Меня ждет ад. Но, в отличие от вас, я знаю, как выглядят святые. И вы не из их числа. - Тихо и твердо сообщил Ален.

- Шлюхи не могут знать как выглядят святые! - Рявкнул бета и выскочил из палаты.

========== Глава 31 ==========

Несмотря на общую недалекость и даже наивность, Ален в своих подозрениях относительно возраста Элиота оказался прав: парню было далеко не шестнадцать. Но это было еще не все: ни имя, ни национальность, ни биография мальчишки ни капли не совпадали с тем, что он сам о себе рассказывал.