0d173aa718094b51c86c391c2fbeaeba

Развитие музыкальной карьеры сейчас не является моим приоритетом. Сейчас мне пора попытаться привести в порядок свою духовную жизнь, обратить внимание на мелочи, замедлиться. Сейчас мне пора быть не тем человеком, которого хотят видеть другие, мне пора найти истинную себя.

С возрастом мне всё больше нравится быть одной. Когда я выступала, это было чудесно, но за последние пять лет моя страсть к выступлениям уменьшилась. Теперь я делаю это для себя. Когда я одна, я полнее чувствую Бога.

Я - не святая, но я действительно чувствую Бога.

Мне необходимо найти себя. Это - длительный процесс. Я уже им наслаждаюсь. Изменения - это хорошо. Мы с Хесамом всегда молимся вместе. Меня восхищает его последовательность - он много работает, он - хороший человек, следит за здоровьем, заботится обо мне, помогает мне узнать, как нам заботиться друг о друге.

Он дарит мне вдохновение, и я благодарна ему за это. Когда отменили опеку, настало идеальное время для наших отношений - мы смогли начать новую жизнь вместе, без ограничений, и поженились. Наша свадьба чудесным образом увенчала то, как много мы пережили вместе и сколь глубоко мы желаем друг другу счастья.

 

В день отмены опеки меня обуревало множество эмоций: шок, облегчение, восторг, печаль, радость.

Я чувствовала, что отец и, к сожеланию, все остальные родственники меня предали. Мы с сестрой должны были бы помогать друг другу, но, к сожалению, здесь - не тот случай. Пока я сражалась за отмену опеки и находилась в центре внимания прессы, она писала книгу, чтобы на этом нажиться. Она поспешно выдавала скабрезные истории, многие из которых были обидными и возмутительными. Меня это по-настоящему унизило.

Разве сестры не должны иметь возможность признаться друг другу в своих страхах и уязвимости без того, чтобы потом эти признания были использованы в качестве доказательства психической нестабильности?

Я не могла не почувствовать, что она просто не понимает, что я пережила. Как оказалось, для меня это всё было легко, потому что так много славы свалилось на меня в столь юном возрасте, она винила меня за мой успех и за всё, что ему сопутствовало.

Очевидно, Джейми Линн тоже страдала в нашем доме. Она, в отличие от меня, росла ребенком развода. Похоже, ей досталось не так-то много родительского внимания, я знаю, что ей было тяжело петь, играть и искать свою дорогу в мире в тени сестры, которая получала большую часть внимания не только семьи, но и мира. Так что я очень ей сочувствую.

Но, думаю, она не вполне понимает, как отчаянно бедны мы были до ее рождения. Благодаря деньгам, которые я приносила в семью, она не оказалась беспомощной перед лицом нашего отца, как мы с мамой в 1980-х. Если у вас ничего нет, эта боль усиливается из-за невозможности сбежать. Мы с мамой были вынужденными свидетелями уродства и жестокости, не веря, что нам есть куда уйти.

Она всегда будет моей сестрой, я люблю ее и ее прекрасную семью. Желаю им всего самого лучшего. Она многое пережила, в том числе - подростковую беременность, развод и аварию, в которой едва не погибла ее дочь. Она говорит о боли взросления в моей тени. Я работаю над тем, чтобы больше сочувствовать, а не злиться на нее и на всех, кто был несправедлив ко мне. Это нелегко.

Во сне Джун говорит мне, что знает, что обижал моего отца. а тот в свою очередь обижал меня. Я ощущаю его любовь, чувствую, что на том свете он изменился. Надеюсь, однажды я смогу лучше почувствовать и других членов своей семьи.

 

Мой гнев проявлялся на физическом уровне, особенно - в форме мигреней.

Когда у меня начались мигрени, я не хотела идти к врачу, потому что меня много лет отсылали от одного врача к другому, и у меня развилась фобия. Так что я решила сама о себе позаботиться. Когда заходит речь о мигрени, я не люблю это обсуждать, поскольку суеверно боюсь, что, если буду говорить о ней, она вернется.

Когда начинается мигрень, я не выношу свет и не могу пошевелиться. Замираю во тьме. Из-за любого света у меня раскалывается голова, чувство такое, словно я сейчас потеряю сознание - настолько больно. Мне надо поспать полтора дня. До недавнего времени у меня никогда в жизни не болела голова. Брат часто жаловался на головную боль, а я думала, что он просто преувеличивает. Теперь мне стыдно, что я высказывала сомнения.

Как по мне, мигрень - хуже, чем желудочный вирус. По крайней мере, с вирусом вы всё равно можете мыслить здраво. Ваша голова может помочь вам определить, что вы хотите сделать, какие фильмы хотите посмотреть. А когда у вас мигрень, вы не можете делать ничего, потому что ваш мозг отключен. Мигрени - лишь часть физического и эмоционального ущерба от опеки. Думаю, моя семья на самом деле не понимает весь масштаб нанесенного ущерба.

Тринадцать лет мне не разрешали есть то, что я хотела, не разрешали водить машину, тратить свои деньги на то, что я хочу, пить алкоголь и даже кофе.

Свобода делать то, что я хочу, вернула мне мою женскую сущность. В сорок с лишним лет я пробую вещи на вкус, как в первый раз. Я чувствую, что женщину во мне очень долго подавляли.