0,5. Никогда не спорь с судьбой

       То, что и неспособность к полётам, и внезапная смена вкусовых пристрастий – лишь признаки беременности, я поняла только тогда, когда ребёнок зашевелился у меня в животе. После первоначального шока и последующей радости, я испытала страх. Страх за малыша. В нашей семье дети в смешанных браках рождались людьми – ведь и носившие их матери тоже были людьми. Я, генетически, была человеком почти на девяносто семь процентов, если считать происхождение, и если мой малыш будет таким же, как остальные дети в нашей семье – мой организм его просто раздавит! Не зря же я перестала обращаться – зародыш не мог ни обратиться вместе со мной, ни выжить в моём «каменном» организме. Здесь природа всё предусмотрела. Но ведь и в «человеческом» обличье физически я человеком не была, а значит, представляла угрозу для своего будущего ребёнка. Вот такие мысли сразу же пришли мне в голову, очень напугав. Но, выслушав мои опасения, Эдвард и прилетевший по его просьбе Карлайл, тут же меня успокоили. Будь мой малыш хрупким человеком, я бы просто не почувствовала его шевеления. А я его чувствую достаточно отчётливо – следовательно, мы с моим ребёнком физически полностью совместимы.

       И они оказались правы – наш сынишка Доминик родился точно таким, какой я стала уже после перерождения. Сильным, быстрым, крепким, способным к регенерации. Умным. И прохладным. А самое удивительное – он рос в три раза медленнее других детей. В общем – был абсолютно таким, какой я в своё время попала к Калленам. Вот такое удивительное создание получилось от соединения наших с Эдвардом генов. К счастью, обращаться в гаргулью от рождения он всё же не умел! Это к нему пришло гораздо позже, в положенное время. Так что, сейчас он ничем не отличается от всех остальных мужчин-гаргулий в нашей семье. Я назвала сына Эдвардом, в честь отца и кровного деда, поддержала, так сказать, семейную традицию. Но наличие в семье двух Эдвардов, в быту оказалось не таким уж и удобным. В итоге довольно скоро мы стали называть сынишку Домиником – это было его второе имя. Оно ничего не означало, не было выбрано в честь кого-то, мне просто нравилось, как оно звучит. И теперь я уже не представляю, что Доминика могут звать как-то по-другому. Всё же, мой Эдвард – единственный и неповторимый, я только его и могу так называть.

Эпилог. Юбилей. Часть 2.

       Кстати, насчёт имени. Я – Энжи, ею и остаюсь до сих пор. Имя «Дани» сыграло свою роль, помогло мне пережить детский комплекс и благополучно кануло в лету. Кто знает, не попади я к Калленам, возможно, так и осталась бы Дани. Но это произошло и помогло мне вернуть моё истинное имя. Моя семью достаточно легко вернулась к имени Энжи, один только Дэн был недоволен – ведь Даниэлой-то меня назвали в его честь, о чём он время от времени нам напоминает. Поэтому он продолжает принципиально называть меня Дани. Я ему позволяю – надо же доставить дедуле небольшое удовольствие. Но для остальных я – Энжи, и никак иначе.

       И ещё. Одно из моих давних опасений оказалось напрасным. Я вовсе не выгляжу тётушкой Эдварда, моё «взросление» прекратилось гораздо раньше, чем у мужчин в нашей семье. Конечно, я и переродилась раньше них, но то, что я перестала взрослеть, физически даже не достигнув двадцати лет, стало для меня приятным сюрпризом. Хотя, конечно, немного я Эдварда всё же «переросла», но поскольку он порой кажется взрослее своего физического возраста, то мы прекрасно смотримся вместе. Всё же, какое счастье, что я так рано перестала взрослеть!

       – Что-то я не вижу здесь Дэна, – сказал Эдвард. – Было любопытно, что за надпись будет в этот раз на его футболке. Но не нахожу его, хотя Эвита давно здесь. Ты не знаешь, в чём дело?

       – Честно говоря, я сама без понятия. Вчера утром Дэн связался со мной и извинился, предупредив, что опоздает на мой праздник. Обещал сделать всем невероятный сюрприз. Был каким-то радостно-возбуждённым. А потом закрылся. С тех пор я пару раз «стучалась» к нему. В первый раз он приоткрылся на секундочку, только чтобы сказать «потом-потом», и снова закрыться. А во второй раз вообще не открылся. И ребята тоже до него достучаться не могут, хотя не особо стараются – он же сам предупредил, что пока на связь выходить не станет. Более удивительно, что он прислал сюда Эвиту. Одну. Я не помню, видела ли их хоть раз по-отдельности с момента свадьбы. Вот это мне действительно странно.

       – Ну, Дэн прекрасно знает, что здесь она сейчас в большей безопасности, чем где бы то ни было. Его сыновья прекрасно присмотрят за ней. Посмотри, как они вьются вокруг «мамочки», предвосхищая любое её желание, любой каприз.

       – И уже ужасно ей этим надоели, как мне кажется. Но пусть терпит – знала, в какую семью входила.

       – Всё же любопытно, что же за сюрприз готовит Дэн? Что могло его заставить покинуть Эвиту? У меня даже предположений нет.