04.1912

Лиззи сухо кашлянула. Всё в груди её отзывалось пульсирующей, тянущей резкой болью, когда она пыталась отозваться. В глазах у неё скопилось столько слёз, что оставалось только рыдать, дабы от них избавиться — но и на рыдания у Лиззи тоже не было сил.

Всё те же загорелые крепкие руки переместились к ней на плечи. Одна рука упёрлась Лиззи в спину, другая обхватила её плечи. Человек аккуратно усадил Лиззи, прислонив к стене, и незаметно отстранился.

— Как ваше имя? — поинтересовался он.

Лиззи шевельнула губами и напрягла горло.

— Элизабет Джейн Джеймс, — прошептала она, но с губ её так и не сорвалось ни звука.

Обеспокоенное лицо над нею стало мрачным.

— Слышите ли вы меня?

Лиззи кивнула. Холодный и тяжёлый, колючий шар беспокойства ширился в её груди. Речь оставила её. Удивительно, но Лиззи так привыкла говорить, что сейчас, когда связки отказали, она и представить себе не могла, как издать хотя бы простейший звук. Казалось, между нею и окружающими появилась гигантская непроницаемая стена: они не слышали её, как она ни пыталась бы с ними пообщаться. И хуже всего было то, что и сама она себя тоже не слышала.

— Хорошо, — устало вздохнул человек, — я пришёл сюда осмотреть вас. Я врач. Не бойтесь меня.

Лиззи кивнула. Судовой врач аккуратно и вежливо осмотрел её, прослушал лёгкие и посчитал пульс. Затем он измерил Лиззи температуру, заставил её открыть рот и долго-долго осматривал, поворачивая её голову под различными углами. Лиззи послушно вертела шеей. Врач изучил её горло со всех сторон, хмыкнул, посмотрел на градусник и сказал:

— У вас небольшая температура. Сейчас я дам вам лекарства, выпейте их и ложитесь отдыхать.

Лиззи равнодушно покивала и отвернулась к стене. Она послушно пила всё, что ей приносила заботливая опекунша. Её поселили с Лиззи в одной каюте, и опекунша искренне обрадовалась этому.

— Меня зовут Шарлотта Коллиер, — представилась опекунша, — это — моя дочь Марджери. Могу ли я узнать твоё имя?

Лиззи мрачно покачала головой.

— Ты не хочешь представиться? — удивленно и несколько обиженно похлопала глазами миссис Коллиер.

Лиззи скрестила пальцы у губ. Миссис Коллиер уточнила:

— Ты не можешь назвать своё имя?

Лиззи кивнула.

— Ты вовсе не можешь говорить?

Лиззи снова кивнула.

Миссис Коллиер тяжко вздохнула и попыталась положить руку Лиззи на плечо — но Лиззи ловко избежала её прикосновения и уткнулась носом в стену. Миссис Коллиер у неё за спиной негромко сказала:

— Хорошо. Не буду тебе мешать. Если ты захочешь поговорить, я и Марджери здесь.

Но Лиззи совсем не было нужно их общество. Мечтала она только об одном: не общаться и не встречаться ни с кем, кроме пятого офицера «Титаника» Лоу и Мэри, как можно дольше. Мэри возвращалась с упрямой настойчивостью, снова и снова мелькала у Лиззи перед глазами и исчезала в россыпи голубовато-белых искр, когда Лиззи пыталась схватить её за руку.

«Я тебя не ненавижу!» — крикнула ей Лиззи беспокойной второй ночью плаванья на Карпатии. Кругом неё лежали, свернувшись клубками, мать и дочь Коллиер, за дверью всё ещё кто-то ходил.

Мэри посмотрела на Лиззи с нежностью в блестящих грустных глазах и опять покачала головой. Она подтолкнула старушку, которая сейчас, на второй день после спасения, исходила кашлем и едва могла ходить, а потом перевела на Лиззи взгляд. Во взоре Мэри не осталось ничего, кроме серебристого света луны и спокойной покорности.

«Садись, — сказала она, — а я подожду другую шлюпку».

Лиззи рванулась к ней, и сильные твёрдые руки пятого помощника Лоу крепко сжали её плечи и талию. Она не могла сдвинуться с места и билась в руках Лоу, как пойманная рыба. Лиззи отчаянно тянулась к Мэри и кричала:

«Садись! Садись же!»

Мэри снова грустно улыбнулась уголками бледных губ и набросила на плечи шаль. Спокойно и величественно она смотрела, как беспощадный пятый помощник Лоу заталкивает Лиззи обратно в шлюпку и усаживает между Шарлоттой и Марджери Коллиер. Лиззи всхлипывала и рвалась к Мэри, пока та не исчезла из виду — пока корабль не затонул.

Но пятый помощник Лоу обещал вернуться за Мэри и за остальными, кого в ту ночь поглотила вода.

Лиззи лежала без движения в течение всех этих двух дней и почти ничего не ела. Тем не менее, она не теряла время впустую. Лиззи слушала. Напрягая слух, она чутко ловила каждое неосторожно слово, слетавшее с губ миссис Коллиер, судового врача и людей, которые расхаживали за дверьми.

— Из всех шлюпок за тонущими вернулась только шлюпка мистера Лоу, — сказала миссис Коллиер утром второго дня, вернувшись в каюту с кружкой горячего чая для Лиззи.

Марджери достаточно хорошо себя чувствовала для того, чтобы питаться в столовой вместе с остальными пассажирами, Лиззи же отказывалась вставать, хотя силы в ногах у неё было достаточно. Судовой врач, предприняв несколько безуспешных попыток заставить её ходить, махнул рукой и сказал миссис Коллиер:

— Приносите ей еду сюда. Пока потрясение не пройдёт, ребёнку нужно питаться.