К Божьему Оку отправился отряд численностью в пять сотен человек — все на лошадях. Берега озера мы достигли за один переход.
В ту ночь мы расположились в развалинах замка Белостенный. Когда-то он был очень красив, камень на его постройку доставлялся из Долины Арренов и при строительстве использовался материал лишь с белыми и молочными оттенками. Замком управлял род Баттервеллов. Одно время они были достаточно могущественны, а их лорд Амброуз даже являлся десницей короля Дейрона Доброго.
Все это мне рассказал Джейме, и я удивился, что он интересуется историей и знает подобные вещи.
Сейчас развалины Белостенного представляли собой грустное и поучительное зрелище — так проходит земная слава. Разрушенные стены, прогнившие деревянные перекрытия, следы огня на камнях. Все это заросло плющом, кустами куманики и бузины, молодыми елочками и травой.
Завернувшись в толстый плащ я лежал на попоне около костра, подложив под голову седло, и смотрел на причудливый танец огня. В голове теснились мысли: вот так мы все и живем — карабкаемся вверх, отпихивая других и совершая нелицеприятные поступки. А потом, когда заканчиваются силы, мы оступаемся и падаем вниз. И остаются после нас заросшие кустарником развалины. Редкие путники, которые забрели в такие места, кинут на них мимолетный взгляд и хорошо, если вспомнят, кому они принадлежали раньше…
На следующий день разведчики вывели нас на Бравых Ребят. Не знаю, может когда-то они и были неплохим отрядом наемников, которых Тайвин Ланнистер позвал из Вольных городов, но сейчас они выродились, превратившись в банду обычных мародеров и бандитов.
Разбить их не составило никакого труда. Наш конный клин прошелся по ним, как серп по пшенице. Я принял участие в своем первом бою в Вестеросе, но это было скорее номинальное участие. Джейме приставил ко мне несколько человек, и хотя я и скакал вместе со всеми и даже зачем-то выхватил меч, непосредственного участия в схватке я не принял.
Бравых Ребят уничтожили практически полностью. Выжило всего лишь четыре человека.
Сейчас они испуганные, со связанными за спиной рукам, на грязи стояли на коленях перед Джейме, мной и телохранителями.
Наши люди уже допросили их. Как оказалось, не так давно Бравые Ребята разделились, и часть из них, под командой Верного Урсвика, отправилась на юг. Они собирались добраться до Староместа, зафрахтовать там судно и вернуться в Эссос.
Самого Урсвика, к огромному сожалению Джейме, убили во время боя. Зато выжил Жирный Золло, невероятно толстый, тупой, как бык, дотракиец. Именно он отрубил Ланнистеру руку.
Джейме в роскошных, сверкающих золотом доспехах и белоснежном плаще, прошелся перед пленными. Грязь «чавкала» под его сапогами.
— Ланнистеры всегда платят свои долги, — просто сказал он. — Но за это время по ним накопились проценты. Так что каждому отрубите две руки по локоть и отпустите их на все четыре стороны. Кроме вот этого, — он кивнул на Золло. — Ему отрубить руки по локоть, ноги по колено, остановить кровь и перевязать раны, а потом подвесить в клетке на дерево. Пусть парень еще поживет — голодание пойдет ему на пользу!
Черное, потное лицо Золло словно подернулось золой и стало серым — так он побледнел. Толстяк затрясся, попытался упасть Джейме в ноги и успеть что-то сказать:
— Смилуйтесь, милорд, — он завыл и в этом вое слышался ужас и обреченность. Один из солдат ударил его ногой в лицо, и наемник мигом затих, стирая с лица кровь и грязь.
Солдаты бросились выполнять приказ и потащили пленников к ближайшему пню. Раздались громкие крики, глухие удары топора и все моментально закончилось — воины пинками погнали бывших наемников, нимало не заботясь, как и чем они собираются останавливать кровь и вообще, как выживать.
А затем они занялись Жирным Золло и его дикий крик вспугнул птиц и еще долго звучал над пустынными берегами.
Я посмотрел на Джейме и ничего не сказал. Вестерос жесток и я знал об этом.
Казнь закончилась. Мы с Джейме отошли в сторону и сейчас стояли на небольшом пригорке среди деревьев. Позади нас остался Герольд Орм и гвардейцы. Под нашими ногами был песчаный обрыв и несколько древесных корней, которые словно перекрученные, уродливые руки, торчали из земли. Из воды высовывались покрытые тиной камни.
Ветер дул в лицо, нагоняя мелкую, свинцового цвета волну. Листья позади нас потемнели и грозно зашумели. Все предвещало скорый дождь.
В этом теле у меня прекрасное зрение. Но даже оно с трудом видело остров Ликов — так до него далеко. Отсюда он казался всего лишь узкой полоской на безбрежном горизонте воды.
Я следил за полетом одинокой чайки — временами, борясь с ветром, она практически замирала на месте. Внезапно мое сердце кольнуло предчувствие — ясное и четкое, словно королевский долг. В секундном прозрении я понял, что обязан сделать дальше…
— Я должен там побывать.