Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети…Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие.— И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?!— Мы можем не разводиться. Ты для меня по-прежнему важна. И любима. Но секс… Это другое для мужчин… Я не собираюсь отказываться от разнообразия. И тебя не буду ограничивать. Ты тоже можешь…. Неужели я это слышу на самом деле? Восемнадцать лет брака… Трое детей… Не забываем! Одобрение читателей очень важно для автора, поэтому НАЖИМАЕМ КНОПКУ "НРАВИТСЯ" НА СТРАНИЦЕ КНИГИ.
Натали Лав
Мне очень страшно. От него не пахнет алкоголем, но зрачки расширены и на меня ему плевать.Он, не торопясь, стягивает свитер, открывая моему взгляду татуированный торс с прокаченными мышцами, и говорит:-Лапуль, настало время познакомиться поближе.А потом стягивает с себя остатки одежды. Я не хочу, чтобы он подходил ко мне, и , не зная, как его можно остановить, набираю полные легкие воздуха и начинаю визжать.Шершавая ладонь, пахнущая табаком, тут же закрывает мне рот.-А вот кричать, лапуль, не надо.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я - взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет.Но я здесь. И она тоже.Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая... Нет, крошечная...Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки.Красавица! Настоящая красавица!Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок.Очень хочется взять на руки.- Есения! - зову я тихо, чтобы не разбудить дочку. Почему-то хочется произнести ее имя вслух.Девочка вдруг забавно морщится, открывает глазки. И начинает плакать. Так жалобно... Что разрывается сердце.
-Скотина! - замахиваюсь, чтобы залепить наглецу заслуженную пощечину. Но он ловко перехватывает мою руку. Тянет меня ближе к себе. -Не смей поднимать на меня руку. Никогда, - произносит ровно, -Оля, быть моей любовницей - это честь. -Да пошел ты! - выдергиваю свою руку, - С такой честью. -Всё равно будет по-моему, - давит Рустам. -Ты меня не заставишь!
Я сижу напротив хорошо и дорого одетого мужчины, привлекательного, надо признать, и не верю тому, что слышу:- И что ты на меня уставилась? Хочешь нового клиента для своей конторы? Тогда у меня условие.Я оглядываюсь по сторонам, смотрю снова на него и не понимаю, что ему нужно.Мужчина между тем презрительно улыбается.- Сказать - какое?У меня новые герои. Будет жарко - никто не привык уступать
Галина А. , Маша Калашникова , Натали Лав
Я увидела его и пропала. Даже не смела надеяться, что тоже могу быть интересна такому, как он. А когда я поверила, что он мой, он меня предал.Кто сказал, что время лечит? Ерунда... Меня все еще тянет к нему как магнитом. Но что же будет делать он?
Он стоит прямо передо мной: высокий, красивый, чужой. Подбородок поднят вверх, глаза прищурены. Из одежды у него на бедрах болтаются джинсы. Темно-каштановые волосы мокрые и взъерошенные. Босые ноги утопают в мягком ковре. А у меня чувство, что между нами ничего и не было. Померещилось. Не было этой ночи. Не было его рук на моем теле, его жаркого шепота, стонов удовольствия. И постель смята не нашими телами. Хочется протянуть руку и прикоснуться. Провести пальцами по ключицам, спуститься ладошками по груди, задержаться, ловя стук его сердца. Я знаю, оно колотится, как мое собственное. Потом дотронуться до живота. Он твердый, а кожа горячая. И наверняка твердый не только там, где я вижу. Но морок, в который я сама себя погружаю, разбивает холодное: — Пошла вон!
Книга известного американского психолога Аллана Фромма «Способность любить» посвящена вопросам любви. Автор предпринял попытку изучить любовь, чтобы дать конкретные советы, как увеличить ее роль в нашей жизни, избавиться от одиночества, научиться устанавливать отношения с другими людьми, а значит, успешно прожить жизнь.
Аллан Фромм , Натали Лав
– Что это? – спрашиваю, кивая на стопку купюр.– Деньги, – его голос звучит равнодушно.Спросить, за что именно он так расщедрился, не успеваю.– Сделай аборт, – все также равнодушно выносит он приговор.Я невольно ежусь. От холода. Слов и поступков.– Ты же умная женщина, Олеся. Тебе нет места в моей жизни. Ты в нее не вписываешься. Ты не богата, не знаменита, разведена, у тебя взрослый сын.Зачем он? Во мне много этих самых "не". И я об этом знаю.Он сухо кивает на мой живот:– Это никому не нужно. Ни тебе. Ни мне.Меня коробит его "это". Как будто право на жизнь есть только у людей его круга.Однако не спорю с ним. Впервые.– Хорошо, – я протягиваю руку и забираю купюры, – Денег-то почему так мало дал? Не думала, что ты еще и жлоб.
ИСТОРИЯ ЕГОРА ПРОТАСОВА ИЗ КНИГИ "B ОЧЕРЕДИ ЗА СЧАСТЬЕМ" — Ты… Мне… Изменила… — холодные пальцы сжимаются на моем горле. Я знала, что муж узнает… Рано или поздно. Знала, что предъявит счет. Знала, что заплатить мне по нему нечем. Но даже сейчас… Я не жалею. Ни капли. Мой светлый мальчик… Я ведь так и не сказала ему, как сильно его люблю. Настолько сильно, что даже не боюсь умереть.
Он стоит прямо передо мной: высокий, красивый, чужой. Подбородок поднят вверх, глаза прищурены. Из одежды у него на бедрах болтаются джинсы. Темно-каштановые волосы мокрые и взъерошенные. Босые ноги утопают в мягком ковре. А у меня чувство, что между нами ничего и не было. Померещилось. Не было этой ночи. Не было его рук на моем теле, его жаркого шепота, стонов удовольствия. И постель смята не нашими телами. Хочется протянуть руку и прикоснуться. Провести пальцами по ключицам, спуститься ладошками по груди, задержаться, ловя стук его сердца. Я знаю, оно колотится, как мое собственное. Потом дотронуться до живота. Он твердый, а кожа горячая. И наверняка твердый не только там, где я вижу. Но морок, в который я сама себя погружаю, разбивает холодное: - Пошла вон!
Я бежала так, как никогда не бегала в жизни. Пыталась ускользнуть от монстров, что гнались за мной. Вокруг были люди, но они лишь оборачивались на бегущую девчонку, одетую в ночную сорочку. Я не верила, что мне кто-нибудь поможет. Я уже ни во что не верила. Мне только хотелось спасти того, чье крохотное сердечко бьется во мне. Впереди замаячила белая пластиковая дверь, ведущая на свободу. — Стой! — раздалось позади. Я и не подумала останавливаться. Наоборот. Собрала все свои силы и выскочила из больницы на улицу. Обжигающий холод опалил кожу. Я споткнулась и упала, больно ударившись коленом. Но снова вскочила на ноги. Невдалеке стояла небольшая газель. Это мой шанс на спасение.
Любили ли вы когда-нибудь мужчину настолько сильно, что забывали себя? Так, что за возможность быть с ним, были готовы на всё? Даже на самый смелый эксперимент… Я любила Демьяна именно так…
-Чёрт! -Савва смотрит на меня своими серыми глазами, а я будто вижу вспышки молний из-за нависающих туч. -Алевтина Станиславовна, потрудитесь объяснить, что вы делаете со мной в одной кровати? Да еще и в таком виде! Встряхиваю головой, пытаясь прийти в себя. Голос разума тихо шепчет: "Ты же знала, что это была плохая идея, Аля!" Но сейчас не до него... -Ты что мне подмешала? - шипит мужчина, прожигая меня гневным взглядом и не пытаясь больше сдерживаться. -Ничего, - шепчу пересохшими от страха губами. -Да я бы с тобой под дулом пистолета не лег! - произносит он гневно. Я же едва сдерживаю слезы. Что я - какая-то не такая? В чем - мне кто-нибудь объяснит?
Любили ли вы когда-нибудь мужчину настолько сильно, что забывали себя? Так, что за возможность быть с ним, были готовы на всё? Даже на самый смелый эксперимент... Я любила Демьяна именно так...
Alba Alter , Анна Туманова , Натали Лав
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я - взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая... Нет, крошечная... Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять на руки. - Есения! - зову я тихо, чтобы не разбудить дочку. Почему-то хочется произнести ее имя вслух. Девочка вдруг забавно морщится, открывает глазки. И начинает плакать. Так жалобно... Что разрывается сердце.
Я увидела его и пропала. Даже не смела надеяться, что тоже могу быть интересна такому, как он. А когда я поверила, что он мой, он меня предал. Кто сказал, что время лечит? Ерунда… Меня все еще тянет к нему как магнитом. Но что же будет делать он?
– Что это? – спрашиваю, кивая на стопку купюр. – Деньги, – его голос звучит равнодушно. Спросить, за что именно он так расщедрился, не успеваю. – Сделай аборт, – все также равнодушно выносит он приговор. Я невольно ежусь. От холода. Слов и поступков. – Ты же умная женщина, Олеся. Тебе нет места в моей жизни. Ты в нее не вписываешься. Ты не богата, не знаменита, разведена, у тебя взрослый сын. Зачем он? Во мне много этих самых "не". И я об этом знаю. Он сухо кивает на мой живот: – Это никому не нужно. Ни тебе. Ни мне. Меня коробит его "это". Как будто право на жизнь есть только у людей его круга. Однако не спорю с ним. Впервые. – Хорошо, – я протягиваю руку и забираю купюры, – Денег-то почему так мало дал? Не думала, что ты еще и жлоб.
Мне очень страшно. От него не пахнет алкоголем, но зрачки расширены и на меня ему плевать. Он, не торопясь, стягивает свитер, открывая моему взгляду татуированный торс с прокаченными мышцами, и говорит: -Лапуль, настало время познакомиться поближе. А потом стягивает с себя остатки одежды. Я не хочу, чтобы он подходил ко мне, и , не зная, как его можно остановить, набираю полные легкие воздуха и начинаю визжать. Шершавая ладонь, пахнущая табаком, тут же закрывает мне рот. -А вот кричать, лапуль, не надо.
Я сижу напротив хорошо и дорого одетого мужчины, привлекательного, надо признать, и не верю тому, что слышу: - И что ты на меня уставилась? Хочешь нового клиента для своей конторы? Тогда у меня условие. Я оглядываюсь по сторонам, смотрю снова на него и не понимаю, что ему нужно. Мужчина между тем презрительно улыбается. - Сказать - какое? У меня новые герои. Будет жарко - никто не привык уступать