Я не хочу обжечься. Мой мир и так состоит из страданий, бедствий и еще какого-нибудь другого дерьма. Бен – последний шанс на нормальную жизнь, которую я не очень сильно жажду, а Скотт – якорь, который тащит меня на дно океана. Ну почему мне так не везет с парнями?Содержит нецензурную брань.
_Merryland_
Моя история сложна. Я сама толком не разобралась в ней. Враг был мне другом, друг – ненавистником. И так по кругу. В 3 года меня «вежливо» попросили Короля не называть отцом, в 4 года то же самое произошло с Королевой, в 5 лет остался только мой брат Чандреш. Несмотря на всё это, я была одна. Сколько? Не помню. Меня бросали из крайности в крайность, хотели создать кого-то наподобие героя, и даже сейчас они не перестают это делать. Спустя годы боли, страданий и пролитой крови единственное, что поняли все: из монстра нельзя сделать марионетку, даже если существует очень хороший кукловод.
Всё, что я вижу и знаю – это темнота, наполненная кровью и криками детей. Их слишком много. Каждый из них рассказывает мне свою историю, пытается утащить в Ад, из которого они вышли. Они все – все до единого – живые мертвецы, мечтающие о возмездии. Они убьют, кого захотят, если я не выслушаю их. Их голоса… их много, их так много, что я задыхаюсь. Кто-нибудь слышит меня? Кто-нибудь, пожалуйста, спасите меня!
Моя история сложна. Я сама толком не разобралась в ней. Враг был мне другом, друг – ненавистником. И так по кругу. В 3 года меня «вежливо» попросили Короля не называть отцом, в 4 года то же самое произошло с Королевой, в 5 лет остался только мой брат Чандреш. Несмотря на всё это, я была одна. Сколько? Не помню. Меня бросали из крайности в крайность, хотели создать кого-то наподобие героя, и даже сейчас они не перестают это делать. Спустя годы боли, страданий и пролитой крови единственное, что поняли все: из монстра нельзя сделать марионетку, даже если существует очень хороший кукловод.
Они все следят за каждым моим шагом, их улыбки кажутся такими родными, но эти люди не мои друзья.Я чувствую, что здесь что-то не так. Мне страшно, я пытаюсь сбежать, но почему-то в голове засела одна единственная мысль – побег равен смерти.