В настоящий сборник входят все произведения Юрия Нагибина, посвященные мастерам культуры разных времен и народов, начиная от старшего современника Шекспира, английского поэта и драматурга Кристофера Марло, мятежного протопопа Аввакума и просветителя Тредиаковского до Рахманинова, Бунина, Иннокентия Анненского, Хеменгуэя и Имре Кальмана.
Юрий Маркович Нагибин
Впечатления советского писателя от путешествия по Индии.
В финале всесоюзного первенства по боксу встретились опытный чемпион и не менее опытный, но «вечно второй» герой рассказа…
Размышления о проблемах книгоиздания в СССР и о месте книги в жизни человека.
Кантор и органист церкви святого Фомы в Лейпциге мирно жил, сочиняя богослужебную музыку и не помышляя о ее распространении, а тем более — печатном издании. В преклонном возрасте шестидесяти двух лет, подводя итоги бытия, он вознамерился подарить миру собрание своих сочинений — издать их за собственный счет, не надеясь на великодушие богатых меценатов.
Горестная, истинно итальянская и отнюдь не редкая жизненная история знаменитого итальянского актера В.
Cтатья отражает размышления автора о проблемах жанра рассказа в русской советской литературе.
Выступление на вечере, посвященном семидесятипятилетию основательницы и руководительницы знаменитого танцевального ансамбля «Березка».
Я помню в мельчайших подробностях все события того необыкновенного дня, когда я поцеловал девочку, пронес знамя и узнал, что такое дружба…
Историческая повесть рассказывает о молодости будущего поэта, астраханского поповича и парижского студиозуса Василия Кирилловича Тредиаковского.
Непринужденный путевой дневник непринужденных прогулок советского писателя по Америке.
«Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — повесть о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В Америке мне здорово повезло, меня все время приглашали в гости. И моих товарищей по туристской группе тоже часто приглашали, но, пожалуй, не так часто, как меня. Я, наверное, мог бы каждый день ходить в гости, если бы захотел. Но в том-то и дело, что мне не очень этого хотелось, вернее сказать, довольно быстро расхотелось. А поначалу — врать не стану — я охотно принимал приглашения. Разве увидишь где человека так интимно, приближенно, без прикрас и без холодка официальности, как в домашней обстановке? Это не банкет, не прием, не встреча в редакции, где все заранее расписано, и каждый играет положенную роль. У себя дома человек, пусть и не будет весь нараспашку, но и не застегнут до самого горла. Родные стены располагают к непосредственности, доверию, мягкой улыбке. Так, во всяком случае, мне казалось.
Как все самое важное в жизни человека, это началось просто и обыденно — с мелкого хамства. Целую неделю работал он над радиопередачей, рылся в своем неприбранном архиве, напрягал старые, но все такие же синие глаза над вылинявшими чернилами старых писем, просиживал по восемь часов за столом, преодолевая слабость и недомогание: июнь начался жарой, а частые, но короткие, неосвежающие дожди превратили густо заросший участок дома отдыха в парную.
Юрий Нагибин – известный русский писатель. Он считал своим долгом сохранять значимость того, что накопил мир за тысячелетия своего существования: архитектуру прекрасных городов, художественные ценности, музеи, памятники старины. Знаток творчества композиторов, музыкантов, художников, он оставил беллетризованные истории их жизни. Их судьбы густо наполнены несчастьями, трагедиями, ошибками и заблуждениями. Крупный человек, по мнению Нагибина, крайне ограничен, эгоцентричен, беспомощен, но живет глубоко, остро чувствует всю трагедию и «махровую пошлость» обыденности… Я. Тинторетто, М. Шагал, П. Чайковский, И. Кальман, С. Рахманинов. Ю. Нагибин писал сценарии документальных и художественных фильмов об их судьбах. Их заказывали советские и американские кинокомпании. «…Раз Нагибин умеет изобразить талант, пусть он и работает», – объясняли они.
Вниманию читателей предлагается сборник произведений известного русского писателя Юрия Нагибина.