Эльза опустилась на парту, причём правая её нога осталась на полу, а левая, согнутая в колене стояла на той же парте. Она положила подбородок на колено и смотрела, как народ покидает класс. Некоторые выходили хохоча и толкаясь, другие молча, третьи о чём-то шептались. Особняком, мелкими шагами прошла высокая девушка с застывшим, белым лицом и, на мгновение обернувшись, смерила Эльзу взглядом пустых, тёмных глаз. Эмили. Дождавшись, когда класс опустеет, Эльза встала и, накинув на плечо маленький чёрный рюкзак, тоже вышла. Кай стоял у окна. За те восемь месяцев, что он учился в их классе, Эльза уже перестала удивляться тому, что они, если было надо, могли обмениваться информацией без помощи слов, просто глядя друг другу в глаза...
Илья Данилович Сёмкин
Когда-то этот город назывался Санкт-Петербург. Потом - Петроград, Ленинград, снова Санкт-Петербург... Сейчас он именовался Ленингазсити. Почему ему присвоили это название - никто не знал. Скорее всего, просто так. Здесь, вообще, многое было просто так. Никто не задавался вопросом, почему вывозом мусора занимается фирма "Ленконцерт", а автобусным монополистом является концерн "Симфония ? 9". Город представлял собой круг, 2% которого занимал Центр и 98% - Периферия. На Периферии жили обычные люди, жили в 100-этажных бетонных коробках, разделённых 2-хметровыми проходами...
Студж спустился по идущей под уклон улице и оказался на морском берегу. Накрапывал дождик, и пляж был пуст. Металлическое небо, чисто условно, разделялось нитью горизонта с грифельным морем. Он зашагал к пенящейся кромке воды. Мокрый песок одновременно хрустел под подошвами и стремился их засосать. Студж подошёл к воде и опустился на знакомое, невесть откуда взявшееся на берегу, бревно. Ему здесь нравилось. И больше всего - отсутствие каких бы то ни было рамок: никаких стен, только бездонное небо и почти бездонное море. "Ты всегда стремился к свободе", - сказал Студж сам себе. Вместе с разливающимся по телу теплом он почувствовал, как всё в мире становится на свои места - бесконечно собирающийся кубик Рубика. Ему нравилось это сравнение...
Из истории одной группы.
Шане часто снилось, что она вынуждена от кого-то убегать по извилистым и сырым лабиринтам подвальных помещений. К слову, ей и наяву частенько приходилось убегать, и сложно сказать, что было страшнее - рациональное предчувствие конкретной экзекуции или же иррациональный ужас перед неведомой бедой. На этот раз всё было реально (во всяком случае, ей так казалось), и оторваться от погони удалось. Она сидела в СВОЁМ тайном месте и пыталась, по возможности тихо, восстановить дыхание...
- Можно спросить? - Конечно. - Почему Лазарь? Почему я? Вы же не всех воскрешаете?
Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить лицо отца. Да... Никогда-то мне не удавалось вспомнить хоть чьё-то лицо. Ну, так, чтоб увидеть его целиком. Только разрозненные черты, раздражающие своей неспособностью собраться во что-то целое. Память - вообще странная штука, особенно у меня. Проходит год, или даже меньше, а мне уже кажется, что это был сон. А уж если человек умер...