Тэд Уильямс , (Энн Постол) Матвийчук
Амаль Эль-Мохтар , (Энн Постол) Матвийчук
Ну и ливень! Он когда-нибудь прекратится? Я промок до нитки и весь продрог. Но молнии, по крайней мере, больше не сверкают. Странно. Ни одной не видел с тех пор, как проснулся. Хотя одна вроде была. Ничего толком не помню, но небо точно прочертила вилка света… нет, не вилка. Скорее, крест. Конечно, это глупо. Молнии не принимают форму креста. Наверное, пока я лежал в грязи, мне приснился сон. И как очутился на земле, тоже не помню. Возможно, меня подстерегли, ограбили и бросили, а потом дождь привел меня в чувство. Голова, правда, не болит, но плечо простреливает острая боль. Нет, ограбление исключается. Кольцо и деньги в кармане. Вспомнить бы, что случилось, но когда пытаюсь восстановить события, ничего не выходит. Где-то в глубине души я не хочу вспоминать. И почему так? Кажется… нет, ниточка снова порвалась. Вероятно, это был другой сон. Точно другой. Ужасно! А пока нужно укрыться от дождя. Как вернусь домой, первым делом разожгу камин, а мозги пусть отдыхают. Ага, вспомнил, где мой дом. Все не так плохо, если я помню…
Лестер дель Рей , Рей Лестер Дель , (Энн Постол) Матвийчук
Ибн Фахад выдавил тонкогубую, холодную улыбку: — Да, старый друг, знатную бойню мы устроили голубиному роду-племени. — Его изящная ладонь обвела россыпь объедков. — Вдобавок, повергли в бегство тех отважных воинов, что сторожат твои винные погреба. По обыкновению, приношу тебе благодарность за гостеприимство. Но не посещает ли тебя временами мысль, что жизнь не сводится к наращиванию жиров на службе у халифа?
(Энн Постол) Матвийчук
Табита идёт и думает о башмаках. Она думает о башмаках уже давно, точнее, три с половиной пары, но по железу трудно судить о времени. Проще измерять в парах: осталось ещё три, а отправилась она в путь с семью. Башмаки, надёжно привязанные к котомке, болтаются поверх неё, оттягивая своим весом. Осень, зима, весна и лето сменяют друг друга, пролетая мимо, как и пейзажи, и Табита не уверена, истирается подошва за год или больше, но вроде бы за год. Вот надену новую пару и стану считать шаги, постоянно думает она, но сбиться так легко. Она думает о башмаках, потому что иначе не смогла бы шагать дальше: железные ремешки впиваются в кожу, натирают, оставляют синяки и мозоли, боль вдыхает в башмаки жизнь, и они несут ее через реки, горы и пропасти. Надо идти вперёд, или башмаки никогда не сносятся, а их обязательно нужно износить.