Эдвард Вади Саид
Злая, но основополагающая для входа в мир Ближнего Востока книга, которая не оставляет места традиционным европейским представления о регионе. Американец арабского происхождения Эдвард Вади Саид жил между двух миров и поэтому смог увидеть, как искажаются представления о культуре и истории ислама в политическом сознании западной цивилизации. «Ориентализм» рассказывает о том, как создавалась культура господства и миф о пустынном Востоке, неспособном к развитию. Работа Саида кардинально меняет оптику зрения на ситуацию, которая погрязла в порочном кругу ненависти и насилия.
Эта книга – новый перевод классического труда Эдварда Саида «Ориентализм». В центре внимания автора – генеалогия европейской мысли о «Востоке», функционирование данного умозрительного концепта и его связь с реальностью. Саид внимательно исследует возможные истоки этого концепта через проблему канона. Но основной фокус его рассуждений сосредоточен на сложных отношениях трех структур – власти, академического знания и искусства, – отраженных в деятельности различных представителей политики, науки и литературы XIX века. Саид доказывает, что интертекстуальное взаимодействие сформировало идею (платоновскую сущность) «Востока» – образ, который лишь укреплялся из поколения в поколение как противостоящий идее «нас» (европейцев). Это противостояние было связано с реализацией отношений доминирования – подчинения, желанием метрополий формулировать свои правила игры и говорить за колонизированные народы. Данные идеи нашли свой «выход» в реальности: в войнах, колонизаторских завоеваниях, деятельности колониальных администраций, а впоследствии и в реализации крупных стратегических проектов, например, в строительстве Суэцкого канала. Автор обнаруживает их и в современном ему мире, например, в американской политике на Ближнем Востоке. Книга Саида дала повод для пересмотра подходов к истории, культуре, искусству стран Азии и Африки, ревизии существовавшего знания и инициировала новые формы академического анализа.
Автор жёстко критикующей западные воззрения на Восток и обвиняющей западную науку в духовной поддержке и оправдании колониализма.
Опубликовано в журнале: «Иностранная литература» 2003, № 1
Эта книга – продолжение размышлений, начатых Эдвардом Саидом в «Ориентализме», его классическом труде. Если в центре внимания «Ориентализма» связь между филологическими исследованиями, формированием художественного образа «Востока», а также контроль европейских империй над странами Азии и Африки, то «Культура и империализм» расширяет географию исследователя, но вместе с тем и конкретизирует его фокус. Саид отслеживает, как образы имперского пространства, жителей колоний и власти переплетаются на страницах произведений таких авторов, как Джейн Остин, Джозеф Конрад, Редьярд Киплинг, Даниель Дефо, Чарльз Диккенс, Франсуа Шатобриан или в опере «Аида» Джузеппе Верди. Вторая ключевая тема этой книги – национализм, его стратегии сопротивления доминированию европейцев, путь к которым Саид проводит изначально через анализ ирландской литературы. Данная работа, выявляя подчас незаметные детали и связи, подстегивает читателя по-новому проанализировать уже известные ему произведения.
Работа посвящена истории познания и освоения европейцами культуры арабского Востока, насчитывающей немало ярких страниц - от первых контактов с диковинами и богатством Востока, до формирования систематической научной традиции изучения культур Востока, которая подкрепляется мощной политической и экономической практикой колониального освоения Востока со стороны ведущих европейских империй. Эту традицию Саид и называл ориентализмом, имея в виду при этом не просто наименование академической дисциплины, но и особый подход к предмету изучения, воплощенный в позиции одной цивилизации (европейской) по отношению к другой (арабско-исламской). Автор представляет ориентализм как сложную и многоуровневую систему репрезентаций Востока со стороны Запада, которая включает в себя помимо академического компонента - исследования и комментирования классических текстов - определенное представление о сути "восточного человека", воплощенное в практике имперской колониальной экспансии и реализующееся в политических и экономических структурах.