Самое время!

Все книги из серии Самое время! (133)

Арена XX
Арена XX

ХХ век – арена цирка. Идущие на смерть приветствуют тебя! Московский бомонд между праздником жизни и ночными арестами. Идеологи пролеткульта в провинциальной Казани – там еще живы воспоминания о приезде Троцкого. Русский Берлин: новый 1933 год встречают по старому стилю под пение студенческих песен своей молодости. «Театро Колон» в Буэнос-Айресе готовится к премьере «Тристана и Изольды» Рихарда Вагнера – среди исполнителей те, кому в Германии больше нет места. Бой с сирийцами на Голанских высотах. Солдат-скрипач отказывается сдаваться, потому что «немцам и арабам в плен не сдаются». Он убил своего противника. «Я снял с его шеи номерок, в такой же, как у меня, ладанке, и надел ему свой. Нет, я не братался с ним – я оставил улику. А себе на шею повесил жернов». «…Вижу некую аналогию (боюсь сказать-вымолвить) Томасу Манну» (Симон Маркиш).

Леонид Моисеевич Гиршович

Современная русская и зарубежная проза
Отец мой шахтер (сборник)
Отец мой шахтер (сборник)

Роман «Свечка» сразу сделал известного киносценариста Валерия Залотуху знаменитым прозаиком – премия «Большая книга» была присуждена ему дважды – и Литературной академией, и читательским голосованием. Увы, посмертно – писатель не дожил до триумфа всего нескольких месяцев. Но он успел подготовить к изданию еще один том прозы, в который включил как известные читателю киноповести («Мусульманин», «Макаров», «Великий поход за освобождение Индии»…), так и не публиковавшийся прежде цикл ранних рассказов. Когда Андрей Тарковский прочитал рассказ «Отец мой шахтер», давший название и циклу и этой книге, он принял его автора в свою мастерскую на Высших курсах режиссеров и сценаристов. Студенты Залотуха и Кайдановский год ждали возвращения мастера из Италии. Но не дождались.

Валерий Александрович Залотуха

Современная русская и зарубежная проза
Люди сверху, люди снизу
Люди сверху, люди снизу

Наталья Рубанова беспощадна: описывая «жизнь как она есть», с читателем не церемонится – ее «острые опыты» крайне неженственны, а саркастичная интонация порой обескураживает и циников. Модернистская многослойность не является самоцелью: кризис середины жизни, офисное и любовное рабство, Москва, не верящая слезам – добро пожаловать в ад! Стиль одного из самых неординарных прозаиков поколения тридцатилетних весьма самобытен, и если вы однажды «подсели» на эти тексты, то едва ли откажетесь от новой дозы фирменного их яда. Произведения Рубановой публиковались в журналах России, Финляндии и Германии; по мотивам сборника ее рассказов «Москва по понедельникам» в Великобритании поставлен спектакль «Фиолетовые глаза». Повесть «Люди сверху, люди снизу» входила в шорт-лист премии Бориса Соколова и номинировалась на премию И.П. Белкина (2004); диплом премии ЭВРИКА за книгу «Коллекция нефункциональных мужчин» (2006).

Наталья Рубанова , Наталья Федоровна Рубанова

Современная русская и зарубежная проза
Юби: роман
Юби: роман

Предыдущий роман Наума Нима удостоен премии имени братьев Стругацких, он был сочтен фантастическим. Этот роман тоже своего рода фантастика – настолько он фантастически реален и точен. Известно время действия – тридцать с лишним лет назад, 28 мая 1986 года (напомним, это день приземления немецкого летчика Матиаса Руста на Васильевском спуске у Кремля). Известно место действия – бесконечно далекий от Кремля городок Богушевск в Витебской области. Известно все, что потом случилось со страной и ее жителями. Чтобы не оставалось совсем ничего неизвестного, расшифруем и название книги: «Юби» – это призыв «Люби» в фонетике одного из героев, подростка, как сказали бы теперь, с особенностями развития, а тогда именовавшегося просто придурком. Предисловие к роману написал Дмитрий Быков, искренне восхищенный и книгой, и ее автором. «Перед вами одна из главных книг одного из главных русских писателей. Когда-нибудь это будет понятно всем», – обещает Быков. Чтобы снова не ждать тридцать лет и сразу попасть в число тех, кому все станет понятно уже сейчас, книгу нужно непременно прочесть.

Наум Ним

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Свое время
Свое время

Что если у каждого из нас будет своё, собственное, не связанное с другими людьми время? Даже «если» никакого не нужно, не нужно фантастического допущения — мы и так давно живём в своём собственном ритме. Не верите? Неужели вы сами никогда не ловили себя на мысли, что время тянется невыносимо медленно, когда окружающие его даже не замечали? Неужели никогда не завидовали тому, кто успевает невероятно много за те же 24 часа в сутках — или, напротив, не удивлялись, что кто-то пропускает своё время, как песок сквозь пальцы, и не успевает ничего?Яна Дубинянская в своём романе ставит ценность времени как ресурса во главу угла — но только затем, чтобы с научной тщательностью и художественным мастерством поставить эту ценность под сомнение. Общество победившего личного времени — это утопия или антиутопия? Отделяя своё собственное время от времени остальных людей, мы приближаем всеобщее благоденствие или катастрофу? Хорошо это или плохо, что время у каждого из нас действительно — своё?

Александр Бараш , Александр Максович Бараш , Виталий Александрович Владимиров , Наталья Сергеевна Дмитриева , Яна Дубинянская

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Научная Фантастика / Современная проза
Провинциальная философия : трилогия
Провинциальная философия : трилогия

Трилогия Марка Харитонова (р. 1937) «Провинциальная философия» впервые издается на русском языке одной книгой. В нее входят романы «Прохор Меньшутин» (1971, опубликован в 1988), «Провинциальная философия» (1977, опубликован в 1993), «Линии судьбы, или Сундучок Милашевича» (1980—1985, премия «Русский Букер», 1992). Все три книги связаны общими персонажами, общим местом действия, провин– циальными городками Нечайск и Столбенец, общим продолжающимся сюжетом, «тихим, но могучим дыханием неутолимой страсти» (Андрей Немзер). В полном виде трилогия публиковалась только по-французски по инициативе выдающегося слависта профессора Жоржа Нива, отме– чавшего «неподражаемый колорит, который ощущается во всех работах большого писателя». Отдельные части трилогии публиковались также на английском, чешском и китайском языках.

Марк Сергеевич Харитонов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Песнь тунгуса
Песнь тунгуса

Магический мир природы рядом, но так ли просто в него проникнуть? Это возможно, если есть проводник. Таким проводником для горожанина и вчерашнего школьника, а теперь лесника на байкальском заповедном берегу, становится эвенк Мальчакитов, правнук великой шаманки. Его несправедливо обвиняют в поджоге, он бежит из кутузки и двести километров пробирается по тайге — примерно так и происходили прежде таежные драмы призвания будущих шаманов. Воображаемая родовая река Мальчакитова Энгдекит протекает между жизнью и смертью. Несет она свои воды и между домиками, населенными отшельниками-учеными, мечтающими о заповеднике нового типа, в котором сохранялись бы не только звери и птицы, но и его работники — трудяги и созерцатели, начертавшие на своем знамени девиз нестяжательства. Обтекаемая рекой Энгдекит, стоит на берегу гора Бедного Света, где ткут свой извечный диалог Адам и Ева. Пара орланов, кабарга и медведь — тоже герои этой книги, получившие в ней право голоса. И эти голоса вместе с голосами людей звучат красочной и драматической песнью, «Песнью тунгуса».

Олег Николаевич Ермаков

Современная русская и зарубежная проза
Радуга и Вереск
Радуга и Вереск

Этот город на востоке Речи Посполитой поляки называли замком. А русские — крепостью на западе своего царства. Здесь сходятся Восток и Запад. Весной 1632 года сюда приезжает молодой шляхтич Николаус Вржосек. А в феврале 2015 года — московский свадебный фотограф Павел Косточкин. Оба они с любопытством всматриваются в очертания замка-крепости. Что их ждет здесь? Обоих ждет любовь: одного — к внучке иконописца и травника, другого — к чужой невесте. И конечно, сражения и приключения на улочках Смоленска, в заснеженных полях и непролазных лесах.Две частные истории, переплетаясь, бросают яркие сполохи, высвечивающие уже историю не частную — историю страны. И легендарная летопись Радзивилла, созданная, скорее всего, в Смоленске и обретенная героями романа, дает возможность почувствовать дыхание еще более отдаленных времен, ведь недаром ее миниатюры называют окнами в мир Древней Руси. Ну а окнами в мир современности оказываются еще черно-белые фотографии Павла Косточкина[1]. Да и в них тоже проступают черты той незабвенной России.

Олег Ермаков , Олег Николаевич Ермаков

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Минус 273 градуса по Цельсию
Минус 273 градуса по Цельсию

«Подозреваетесь. Чревато для вас. Докажите, что подозрения беспочвенны». Такую записку, написанную на четвертушке листа, получает герой романа. И что значат эти слова, что обещают, к чему принуждают его? Он вполне законопослушен, не посягает на устои. Правда, живет он в странном городе, где всё подчинено непреложным правилам тайной и грозной службы стерильности. Легкой завесой фэнтези прикрыто повествование, в центре которого личная драма героя. Получение им нелепой записки поначалу выглядит как неприятное недоразумение, но разделяет его жизнь на «до» и «после». Течение романа чем дальше, тем стремительнее – автор, несомненно, владеет приемами детективного повествования. Роман написан со стилистическим изяществом и метафорической изысканностью.

Анатолий Николаевич Курчаткин

Современная русская и зарубежная проза
Счастливый Феликс: рассказы и повесть
Счастливый Феликс: рассказы и повесть

«Прекрасный язык. Пронзительная ясность бытия. Непрерывность рода и памяти – все то, по чему тоскует сейчас настоящий Читатель», – так отозвалась Дина Рубина о первой книге Елены Катишонок «Жили-были старик со старухой». С той поры у автора вышли еще три романа, она стала популярным писателем, лауреатом премии «Ясная Поляна», как бы отметившей «толстовский отблеск» на ее прозе. И вот в полном соответствии с яснополянской традицией, Елена Катишонок предъявляет читателю книгу малой прозы – рассказов, повести и «конспекта романа», как она сама обозначила жанр «Счастливого Феликса», от которого буквально перехватывает дыхание. Да и другие рассказы, наверное, автор могла бы развернуть из «конспектов» в более просторные полотна. Могла бы – но не стала. Потому что знает цену точной детали, лаконичной фразе, мастерски выстроенному сюжету. Единый сюжет есть и у всей книги. Автор видит его так: «от сияющего бесконечного дня ребенка к неумолимой взрослой осени, когда солнце движется к закату, но тем неистовее становится желание жить».

Елена Александровна Катишонок , Елена Катишонок

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Ложится мгла на старые ступени
Ложится мгла на старые ступени

Роман «Ложится мгла на старые ступени» решением жюри конкурса «Русский Букер» признан лучшим русским романом первого десятилетия нового века. Выдающийся российский филолог Александр Чудаков (1938–2005) написал книгу, которую и многие литературоведы, и читатели посчитали автобиографической — настолько высока в ней концентрация исторической правды и настолько достоверны чувства и мысли героев. Но это не биография — это образ подлинной России в ее тяжелейшие годы, «книга гомерически смешная и невероятно грустная, жуткая и жизнеутверждающая, эпическая и лирическая. Интеллигентская робинзонада, роман воспитания, "человеческий документ"» («Новая газета»).Новое издание романа дополнено выдержками из дневников и писем автора, позволяющими проследить историю создания книги, замысел которой сложился у него в 18 лет.

Александр Павлович Чудаков

Современная русская и зарубежная проза
Точка сборки
Точка сборки

Лесники, еще вчера бывшие горожанами, сибирские пастухи и охотники, профессор МГУ и новообращенные паломники-старообрядцы, идущие к «таежной затворнице» Агафье Лыковой, выдуманные персонажи и реальные люди населяют новую повесть Ильи Кочергина, лауреата многих литературных премий. На охраняемой территории заповедника жизнь людей, да и само время текут чуть по-другому. Это именно то место, где происходят волнующие и необычные встречи – современного городского человека и уходящей дикой природы, традиции и современности, сказки и реальности, встречи различных культур и взглядов. Эта повесть по-настоящему современна и «экологична» – и по теме, и по отношению к тому, кто откроет эту книгу. Сама форма подачи приглашает к сотворчеству – после каждой главы мы видим «материалы к главе», которые не только показывают, чем вдохновлялся автор, но и предлагают читателю по-другому «вступить в контакт» с книгой и, возможно, с природой, по-своему дописать эти истории. Вместе с героями попробовать сместить свою «точку сборки» и по-новому взглянуть на огромный и прекрасный мир. Повесть получила премию журнала «Октябрь» за 2017 год.

Илья Николаевич Кочергин

Современная русская и зарубежная проза
Голубиная книга анархиста
Голубиная книга анархиста

Новый роман Олега Ермакова, лауреата двух главных российских литературных премий — «Ясная Поляна» и «Большая книга» — не является прямым продолжением его культовой «Радуги и Вереска». Но можно сказать, что он вытекает из предыдущей книги, вбирая в свой мощный сюжетный поток и нескольких прежних героев, и новых удивительных людей глубинной России: вышивальщицу, фермера, смотрителя старинной усадьбы Птицелова и его друзей, почитателей Велимира Хлебникова, искателей «Сундука с серебряной горошиной». История Птицелова — его французский вояж — увлекательная повесть в романе. Да и сами главные герои не только колоритны, но и актуальны: анархист-толстовец, спасающийся от преследования за крамольный пост в своем блоге, придурковатая нищенка, поющая духовные песни. Река влечет героев, и они обретают свой остров, где начинается для них новый отсчет эры свободы и любви.«Пластика письма удивительная, защищающая честь классической русской прозы… Роман — приключенческий — в том смысле, в каком привыкли думать о романах Вальтера Скотта и, не без оглядки на них, о пушкинской "Капитанской дочке"» (Ирина Роднянская).Сказано о предыдущей книге, но еще более справедливо для новой.

Олег Николаевич Ермаков

Современная русская и зарубежная проза
Родина моя, Автозавод
Родина моя, Автозавод

О дебютной книге Наталии Ким исчерпывающе емко отозвалась Дина Рубина: «Надо быть очень мужественным человеком, мужественным описателем жизни, предавая бумаге все эти истории… Она выработала свой особенный стиль: спокойно-пронзительный, дико-натуральный, цинично-романтический… Это выхватывание из вязкой глины неразличимых будней острых моментов бытия, мозаика всегда поразительной, всегда бьющей наповал, сшибающей с ног жизни, которая складывается в большую картину». Что к этому добавить? Наталия Ким – редактор и журналист, у нее трое детей и живет она уже больше сорока лет все там же, на Автозаводе. Которого, впрочем, уже нет… Зато есть книга о нем – по оценке Дины Рубиной, «яркая, сильная и беспощадно-печальная». Тексты Наталии Ким – это одновременно и сор повседневной жизни, и растущие из него цветы высокой прозы. Невероятная книга, от которой ежестранично щемит сердце и которую вместе с тем сложно выпустить из рук, настолько все в ней честно, точно, пронзительно и узнаваемо. Ни одной лишней фразы, ни единой фальшивой ноты – сама жизнь, смешная, горькая, трогательная и нелепая, отлитая в безупречно найденные слова (Галина Юзефович, Meduza.io). Мне кажется, Наталия Ким – абсолютно сложившийся писатель. Не понимаю, где она была раньше (Дина Рубина).

Наталия Ким , Наталия Юльевна Ким

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Тайна и ложь
Тайна и ложь

Роман известной южнокорейской писательницы Ын Хигён (род. в 1959 г.) вполне укладывается в жанр, хорошо знакомый читателям всего мира и несомненно любимый ими — семейная сага. Жизнь трех поколений семьи Чон — это и введение в историю современной Кореи, и объяснение того, каким непростым путем страна шла к нынешнему экономическому успеху. Главные герои романа — два брата, в молодости покинувшие родные края и живущие в столице: старший, Ёнчжун, кинорежиссер, и младший, Ёну, государственный служащий. После смерти их отца Чониля братьям остается своего рода завещание, позволившее им узнать семейную тайну… Российскому читателю роман будет интересен не только своими сюжетными коллизиями, но и тем, что в него органически вошла масса сведений о культуре и быте корейского народа. Особо следует сказать о влиянии конфуцианства, которое столь серьезно сказывается на отношениях людей и в современном корейском обществе.

Ын Хигён

Современная русская и зарубежная проза