Звездун

— Послушай, — сказала она наконец, прервав излияния Фай, — ты великолепна. Ты действительно умна, талантлива и красива. Не стоит из-за него расстраиваться. Может, он не соревнуется, а просто хочет произвести хорошее впечатление. А если он пялится на тебя, то, наверное, ты ему нравишься.

— Фу, — ответила Фай, жестом отгоняя от себя воображаемых мух. — Фу!

Сара мысленно выругала себя за то, что пошла по проторенному пути — попыталась помочь Фай поднять самооценку. Все равно не сработало.

— У вас вроде завтра церемония награждения, да? — спросила девушка.

Она попала в точку. Завтрашним вечером все сотрудники «Счастливого понедельника» собирались во дворце Александры на окраине Лондона, в основном здании телестудии Би-би-си, на второсортную телевизионную церемонию награждения, которую должен был проводить ведущий шоу «Счастливый понедельник», бывший радио-ди-джей Хьюи.

— И что? — осведомилась Фай.

— Ну, знаешь, это твой час. Воспользуйся им. Будь крутой и классной. Покажи им, чего стоишь.

Фай посмотрела на Сару так, словно не совсем поняла, что имеет в виду подружка.

Сара ответила ей проницательным взглядом, словно на самом деле знала, о чем говорит, что не соответствовало действительности. Хотя нет, Сара знала. Она имела в виду: «Да переспи ты с ним и успокойся!» Правда, произнести это вслух девушка так и не решилась.

Глава 24

А вот еще один совет для любителей поддать: из всех известных мне алкогольных напитков только после водки от человека не несет спиртным. Вы знали об этом? Нет, не знала.

Да, именно так. Мне приходит это в голову, пока я стою перед открытым кухонным шкафчиком и рассматриваю подарочную упаковку с маленькими бутылочками водки «Абсолют». Пять шкаликов водки с разными вкусами — обычным, лимонным, мандариновым, перцовым и черносмородиновым — изысканно упакованы в коробку из прозрачного пластика. Не помню, откуда они взялись, может, рождественский подарок, а может, я их выиграл в лотерею, которую проводили на работе. Мне также невдомек, сколько времени они там стоят; по-видимому, уже давно, они почти незаметны среди остального содержимого верхней полки, куда мы обычно кладем то, чем редко пользуемся. Там еще лежат маленькие стеклянные десертные креманки, пакетик шпажек для коктейлей, завернутые в целлофан картонные стаканчики и несколько пластмассовых контейнеров для пищевых продуктов, которые нам дала мать Сэм, мы ими не пользуемся, взяли только из вежливости.

Крохотные бутылочки с водкой, наверное, еще долго прятались бы от людских глаз, если бы мне срочно не понадобился «Алка-зельцер».

Когда я проснулся на диване, то одновременно осознал три вещи: во-первых, я опять спал в одежде, уже который раз; во-вторых, без медикаментозного вмешательства мне не обойтись; и, в-третьих, на тыльной стороне ладони у меня два глубоких пореза. Последствие пьянства. Непонятно, откуда они взялись.

Какое-то время я сидел на диване и ждал, когда ко мне вернется память. Во что бы я ни вляпался по пьяни, нужно это вспомнить. Но все усилия оказались напрасны, на ум не пришло ничего, чем можно было бы объяснить появление ран, — и в конечном итоге я сполз с дивана, стянул брюки и рубашку и потащился на поиски средства, способного вернуть меня в нормальное человеческое состояние.

Попытки найти «Алка-зельцер» не увенчались успехом. Зато передо мной пять маленьких бутылочек водки, они словно подмигивают, и я знаю, что (а) всего одна могла бы вернуть меня к жизни, (б) если я ее выпью, то от меня не будет разить спиртным.

Я когда-то читал интервью наркомана, сидевшего на героине, который описывал все муки ломки. Ломка, сказал он, похожа на самый страшный грипп, который только можно себе представить, на что репортер ответил: «Допустим, но ведь наверняка неделя с гриппом не слишком большая цена за то, чтобы избавиться от привычки, которая тебя губит». Наркоман согласился, однако потом добавил: «Представьте, что у вас тяжелейший грипп, желудочная разновидность. И представьте, что можно принять лишь одну таблетку и избавиться от всех мучительных симптомов за несколько секунд. Разве вы откажетесь от лекарства?»

Я вспоминаю его, когда стою перед кухонным шкафчиком.

Если говорить о выпивке, то осушить с утра бутылку водки означает переход совсем в другую категорию. А еще мне известно, что если я выпью эту водку, то не избавлюсь от похмелья навсегда, а просто оттяну время его появления. И все же водка поможет моим глазам открыться, ядовитый туман в мозгу рассеется, головная боль пройдет, и я из полутрупа превращусь в человека, способного пойти на работу и готового достойно встретить все невзгоды дня.

Так что я хватаю коробку, открываю ее, мои пальцы скользят по бутылочкам, и наконец я наугад беру одну из них. Специально не задумываюсь над тем, какую лучше выбрать. Мне попадается смородиновая, и я опрокидываю водку одним махом. Она приятная на вкус, напоминает витаминизированный напиток из черной смородины. И, конечно, пить «Абсолют» очень стильно. К тому же водка дорогая, вряд ли ее будет лакать какой-нибудь алкаш.