Звездолет «Иосиф Сталин»

Отбросив лишние мысли, он повернул рукоятку, и щель в двери стала шире. Воздух из коридора, вползавший в ангар с шипением, рванулся туда со звериным ревом, толкая чекистов в спины.

Там было темно и первое, что увидел Малюков– щель. В темноте она голубела нерастраченной атмосферой Земли. Вторым взглядом он разглядел «Иосифа Сталина». Корабль стоял люком к двери.

Деготь все еще тер глаза и ничего не видел, так что Федосею пришлось потрудиться за двоих. Сквозь холодный туман он увидел корабль и двумя ногами оттолкнувшись полетел к люку.

Пока Дёготь вслепую нащупывал запирающий механизм открывавшего двери выходного шлюза, Федосей закрутил входной люк на станцию и вернулся. Воздуха тут уже почти не было, ломило уши, и холод пробирал до костей.

Закрутив штурвал люка, он кулаком сбил клапан аварийного наддува и хлебнув шипучего кислорода рванул наверх, к приборам.

Он представил, как яйцо, цепляясь бортами за нераскрывшиеся до конца створки, вылезает наружу. Его подмывало ударить двигателем на полную мощность, но он не хотел губить труд людей и деньги Республики, да и самих строителей станции. Возможно, что все не так уж и плохо? Может быть, сидят где-нибудь, бедолаги?

Сжатый азот рванулся из-под днища, толкая корабль к люку. Он ударился о ворота шлюза раз, другой… Станция содрогнулась, и, казалось бы, вот и все, конец станции, но автоматика раздвинула ворота еще на пол метра и «Иосиф Сталин» выскользнул из западни. За иллюминатором одна половина неба сверкала звездами, а вторую заливал бело-голубой земной свет.

В сердцах Федосей грохнул кулаком по приборной доске.

– Ушли!

Год 1930. Июнь СССР. Свердловск

Они сидели на жестких стульях Особого отдела Свердловской пусковой площадки и писали отчет о том, свидетелями чему оказались на «Знамени Революции». Федосей, старательно вспоминавший подробности, выкладывал свои соображения на бумагу, вдруг остановился и спросил:

– А, кстати, что ты там, на станции, плел о совместных действиях? Зубы заговаривал?

Вопрос адресовался Дёгтю. Рядом с тем уже лежала небольшая стопка исписанных листков. Коминтерновец отложил карандаш и с хрустом потянулся.

– И это, конечно тоже… Только. Ты помнишь, что он говорил о своей программе?

Федосей поднял брови.

– Империя в границах 1914 года? Дарданеллы? Чушь собачья.

– Не скажи… Идея-то богатая! Это ведь перекройка границ по все Европе, чудила…

Дёготь пошел загибать пальцы.

– Эстония, Латвия, Польша, Турция, Германия… Ульрих Федорович всех заденет! Что после этого будет?

– Будет война, – ответил Федосей. – Само собой…

– Именно! – согласился товарищ, снова берясь за карандаш. – А война – мать революций…

Так и не начав писать, он, мечтательно щуря левый глаз, посмотрел в окно. Над крышами маленьких домиков распахнулось гостеприимное небо, под которым волнами ходили переливы желтого и зеленого цвета – цвели одуванчики.

– Что мы в этот раз с Европой сделаем!..

Год 1930. Июнь Британская империя. Лондон

– …Газеты! Вечерние газеты!

Мальчишеский крик летел вниз по Риджент-стрит, обгоняя автомобили. Сегодня они двигались медленнее обычного – тротуары, да и кое-где саму проезжую часть заполнили джентльмены с газетами. Джентльмены не смотрели по сторонам, не уворачивались от колес и бамперов, а стояли, уткнувшись в них. Сутки просидевший за письменным столом мистер Уэллс понял, что за эти 24 часа что-то в мире произошло. Что-то, что он пропустил. Он вскинул руку, подзывая голосистого продавца новостей.

– »Таймс».

Мальчишка швырнул в него пахнущий краской лист, подхватил свой медяк и был таков. В мире творилось такое, что он был нарасхват. Мир трещал, и джентльменам в котелках и цилиндрах хотелось слышать все подробности этого треска. Провожая глазами щуплую фигурку, мистер Уэллс невольно столкнулся взглядом с пожилым джентльменом, стоящим напротив. Тот смотрел поверх листа, качая головой, явно желая с кем-нибудь обсудить прочитанное. Писатель слегка поклонился, и старик посчитал это достаточным поводом для того, чтоб обратиться с вопросом:

– Вы уже читали это, мистер Уэллс?

– Что? – осведомился писатель, еще не развернувший газету и с неудовольствием подумал, что известность все же имеет и свои отрицательные стороны, когда делает тебя мишенью для праздного любопытства.

– Передовицу…

Старик встряхнул свою газету и скрылся из глаз.

– »Общество детей праотца Ноя» снова угрожает цивилизованным странам актами террора!

Уэллс открыл свой лист и прочитал заголовок статьи. Да. Так оно и было. Организация со странным названием от лица верующих всего мира обещала отомстить за разрушение священной горы Арарат. Он вспомнил, где встречал это название. Гайд-Парк. Небольшая группа священников, призывающих к защите межконфессиональных символов веры и святынь.

«Странный путь для пастырей, – машинально подумал Уэллс. – Замелить молитвенник – бомбой»…

– Кто они?

– Неизвестно.

Его визави пожал плечами.