Звездочёт

– Ну, так если все они гурьбой ввалились, общежитские, – втолковывала Ишечкина, – тогда что еще думать? Я вижу, человек новый, сама и спросила, помню: надолго, мол, к нам? Он говорит, не думаю. Я тогда и говорю: ну вот, все вы так. Приехали, денежку заколотили, девчонке мозги запудрили – и до свиданьица. А то, говорю, оставайтесь, невесту подыщем с домком да усадебкой, для такого симпатичного самую красивую не пожалеем…

Кузьма Николаевич поставил чашку и даже руками всплеснул, приговаривая:

– Ой-ёй-ёй! Ну и ну!

– Что это вы, Кузьма Николаич? – встревожилась Татьяна.

– Да все то же. Значит, ты его приветила? А он что на невесту-то?

– Покрутил так рукой… – Она подняла ладонь и покрутила ею. – Да. После этого говорит: невеста, моя, уже есть и ждет, вот почему он и не задержится надолго. Так что, говорит, спасибо.

– Ну как в аптеке, Тань! И явился потом старым знакомым. Да правильно, на кой она леший, фамилия!

– Вы мне в упрек это?

– В похвалу, Татьяна. Рассказывай дальше. Он, значит, тебе про пожарников, а ты: пожалуйста, осматривайте где хотите, да?

– А что ж мне еще отвечать? Хоть бы и вы на моем месте…

– Ну, хорошо, хорошо! И что же он?

– Посмотрел и аж испугался. Нам, говорит, с вами голову сымут за такую проводку. Тут полтора дня до пожара осталось. Удивляюсь, говорит, куда тут начальство смотрит.

– Ясно, Тань, ясно. Менять, говорит, надо. Когда?

– Да лучше немедленно, но я уж не помню из-за чего, только уговорила приходить завтра. Ну, пришел он назавтра и поменял.

– И был он теперь совсем родня. Ты, значит, его сюда, а сама к прилавку. Правильно говорю?

– Так у меня ж народ!

– Действительно. Сколько он возился?

– Долго. Наверно, с полдня.

– Ключ от сейфа где был?

– В сумке.

– А она, сумка?

– В столе. Тут вот. – Ишечкина выдвинула ящик, где лежали сумочка и ключи от входной двери. – Всегда здесь лежат.

– И в тот раз лежали?

– Ну как же я могла на него подумать, Кузьма Николаич?

– И то правда. Пришел миляга. По доброму делу. Эх, черт меня подери! – И поймав ее обеспокоенный взгляд, продолжал: – Ладно. Когда уходил, что сказал?

– Знаете, ничего. – Она долго и как бы удивленно смотрела на Буграева. – Сложил в сумку инструменты, кивнул и пошел. Я еще сама возьми и скажи: а за работу, мол, что же? Он мне: не подряжался. Велено – сделано. И всего хорошего.

– Ничего не пропускаешь? – строго спросил участковый. Она подумала и спохватилась:

– Пропускаю, Кузьма Николаич, извините! Я еще спросила: а как же в зале? Он говорит: в зале нормально, ничего трогать не надо, еще постоит. И тогда ушел.

– Теперь я тебе скажу: больше ты его не видела.

– Да. Спросила как-то ребят, сказали, уехал.

– И он у тебя из головы долой. На то и расчет. – Кузьма Николаевич поднялся с шаткого ящика и отодвинул его в сторону. – Спасибо, хозяйка, за кипяток. Теперь я вызываю эксперта, сообрази, только мигом, нужна инвентаризация или нет. А то будешь потом плакать, как с ветровками-кроссовками – платить из кармана придется.

Татьяна подумала и твердо произнесла:

– Не надо инвентаризацию. Кроме того, что сказала, все на месте.

– Я предупредил.

Она забрала чашки и чайник, вышла с ними на крыльцо, а он сел на ее место и связался с начальником райотдела милиции.

– Добрый день, Ильдус Нигаматович.

– Здравствуйте, Кузьма Николаевич, – раздался в трубке мягкий баритон. – Как вчера доехали? С тракта не сдуло?

– Удержался. А вот сегодня у меня в магазине кража. Нужны эксперт и электрик: сигнализация обрезана у звукового рожка.

Он рассказал о случившемся, а начальник райотдела майор милиции Хисматуллин слушал внимательно, вдумчиво, не перебивая. Буграев знал его еще лейтенантом, прибывшим из училища; он стал работать в отделении уголовного розыска, через некоторое время сам возглавил отделение, затем был командирован на учебу в Москву и вскоре после возвращения возглавил уже райотдел.

– Какова версия? – спросил он после доклада.

– Я хотел бы сказать о ней чуть позже, Ильдус Нигаматович. Очень надо побывать в отделе кадров совхоза, кое-что уточнить. После этого сразу доложу.

– Добро. Какая нужна помощь?

– Есть просьба, Ильдус Нигаматович. У нас в райотделе штук пять сейфов стоят в разных кабинетах. Один, я хорошо помню, изготовлен в Борханске; он у следователя Кожемякина. Но и другие четыре очень на него похожи, у них только окраска не та. Попросите Кожемякина открыть похожие сейфы своим ключом. Тут у меня одна мысль возникла. Если он хоть один чужой сейф откроет, значит, кое-что прояснится. Я, как провожу эксперта, сразу вам позвоню.

– Буду ждать. Большой привет Валентине Степановне.

– Спасибо, передам.

Хисматуллина нельзя было назвать добреньким, но всем работалось с ним хорошо, легко. Он зачастую не только понимал с полуслова, но и догадывался о невысказанном. Не сковывая ничью инициативу, он умело направлял ее, и ляпы у сотрудников случались крайне редко, обычно из-за стечения совсем уж непредвиденных обстоятельств. Не бывало промашек у Буграева, потому-то и доверяли ему, знали, что стоит он целой следственно-оперативной группы…

– Приедут? – спросила Ишечкина.

– Обязательно.

– А вы его арестуете?