Звездочет

Но сейчас все эти предостережения ничего для меня не значат. Я глух к ним. Весь мир померк. Есть только она. Я хочу прижать ее к себе как можно крепче, приласкать, как беззащитного котенка, излечить свою душу от мучительной тревоги. Я готов унять свою похоть. Я хочу чувствовать тепло ее рук и пронизывающую все тело сладостную дрожь от нежности ее взгляда. Как я хочу, чтобы она меня приручила! Я мертвею этими одинокими вечерами. Порою мне кажется, что вынести это одиночество невозможно. Эта безграничная тоска терзает меня и днем и ночью. Тоска по лучшей жизни, по неизведанному счастью.

Словом, я иду к ним один, так как знаю, что если не заговорю с ней, то, пожалуй, поддержу предложение Игоря, чтобы забыться.

Приятели ждут меня неподалеку, и я говорю, что отлучусь ненадолго. Усевшись с ней рядом и глядя ей в глаза, я тут же забываю свои обещания.

Она приехала из Белграда. На мои комплименты реагирует живо, благодарит и смеется, что вселяет в меня робкую надежду на благополучный исход всех моих тягот.

Я увлечен беседой, потому не замечаю, как к нам подходят два парня. Один невысокий, в белых брюках и такого же цвета рубашке, с сигарой во рту. Загорелый и крепкий. Лицо наглое, насмешливое. Глаза хитро поблескивают. Его приятель как будто не обращает на нас никакого внимания. Я мигом настораживаюсь, точно сторожевой пес при появлении чужих.

– Русские есть? – глядя на меня, с насмешкой спрашивает парень в белом.

Я делаю вид, что его не понимаю и продолжаю молчать.

Краем глаза вижу, что мои друзья наблюдают за развитием ситуации. Это меня несколько успокаивает. Если завяжется потасовка, то я не останусь один. В любом случае свою добычу я этому типу не отдам. Он говорит что-то еще и, видя, что я никак не реагирую, вместе со своим дружком уходит. Я пытаюсь вернуть прерванному разговору прежнюю безмятежность, но ощущение волшебной игры безвозвратно исчезло.

Она внезапно поднимается и собирается уходить. Я отчаянно боюсь ее потерять, окликаю взволнованным голосом, но она не оборачивается. Тогда я, не давая ей раствориться в толпе, осторожно дотрагиваюсь до ее плеча. Она смотрит на меня холодновато, с потухшим интересом, ранящим сильнее, чем изначальное равнодушие.

– Ты куда?

– Я иду танцевать!

– Я хочу с тобой!

В ее взгляде то ли легкое раздражение, то ли плохо скрываемая неприязнь.

Она обещает вернуться.

Я не верю ей. Во мне взрывается отчаяние, острая боль пронзает все мое существо. Осознание того, что я бессилен ее удержать.

– Ты обязательно вернешься? – неуверенно переспрашиваю я, не желая отпускать ее от себя, так как ощущаю, что больше ее не увижу.

Вся моя хваленая спесь, самоуверенность и грубость мужлана, бравада со скабрезными шуточками, цветущие в разговорах о девушках, исчезают тотчас же, вместо этого – отчаяние и страх, что проклятый круг одиночества вновь сомкнется…

Она оставляет мой вопрос или, скорее, даже мольбу без ответа, поворачивается и вместе с подругами пропадает в танцующей толпе.

Ко мне тут же подходят ребята. Я извиняюсь перед ними за свою забывчивость и горячо благодарю их за то, что они готовы были за меня вступиться. Леша выражает свое беспокойство, делится переживаниями и говорит, что они сразу же решили меня подстраховать на случай драки. Макс спрашивает, куда подевались те девушки.

– Она смылась, – с горечью говорю я. – Обещала вернуться, но не вернется. Я знаю.

Приятели пытаются меня приободрить. Я безучастно слушаю их. Макс предлагает ее найти. Слыша эти слова, я вновь оживаю. Тлеет уголек обманчивой надежды.

Я ищу ее в клубе, на первом и втором этажах. Когда же, обойдя весь клуб, я понимаю, что ее здесь нет, либо я ее не заметил, что представляется мне вполне вероятным, со вздохом возвращаюсь на условленное место встречи.

Мигом ловлю на себе какие-то странно-сочувственные взгляды ребят, словно я сам еще не знаю о постигшем меня несчастье.

Макс хлопает меня по плечу.

– Мы видели ее… Она там, где вы сидели, делала одному парню минет…

Что???!!! Чудовищный удар! Мне не хватает воздуха. Я до боли сжимаю кулаки. С напускным хладнокровием, будто эта новость меня ничуть не уязвила, со сдержанной яростью спрашиваю:

– Где они? Вы видели, куда они пошли?

– Куда-то внутрь, – неуверенно отвечает Леша. – А что такое?

– Ничего, – сквозь зубы отвечаю, весь объятый пламенем мести. – Он здоровый?

– Кто здоровый?

– Ну, тот парень…

Он не виноват, но я что-то должен сделать, потому решаю с ним разобраться. Гневная гримаса на моем лице. Никто даже не пытается отговорить меня от мести. Наверное, чувствуют, что бесполезно.

– Он где-то внутри, – снова неуверенно повторяет Леша.

– Мне надо его найти, – кулаки мои сжаты и словно окаменели.

Как такое возможно? Здесь, у ограды, при всех, хуже позорной шлюхи! Что я значу в этом мире со своими понятиями о нравственности? Я ей не подошел, зато тот парень в самый раз, да еще как!

Я ищу эту парочку влюбленных с таким ожесточенным лицом, что никто даже и не думает возмущаться моим несколько грубоватым вторжением в толпы танцующих. Недоуменно-испуганные взгляды. Им неведомо, что творится в моей душе.