Звездочет

Проклиная себя за неловкость, женщина направилась за Лукой в ту самую комнату, в которой уже успела побывать двумя днями раньше. Казалось, здесь стало еще больше цветов, потому что теперь целые дюжины цветущих растений пестрели в банках с водой у дальней стены теплицы.

— Прошу прощения за то, что беспокою вас, — начала она, — но я хотела бы увидеть Криспина.

— Это еще зачем? Вам что, одного Фоскари мало? Бьянка смутилась.

— Я просто хотела… — она чихнула, — задать ему несколько вопросов.

— Ну да, всегда все именно так и начинается, и будь я проклят, если ошибаюсь, — проворчал Лука. — Можете забирать себе Йена, но Криспина я уж как-нибудь предостерегу от таких особ. К тому же вы опоздали на несколько часов. Его не было тут ночью и еще долго не будет, так что и вам тут делать нечего.

В ответ Бьянка трижды чихнула. Когда она чихнула в первый раз, то даже не обратила на это внимания, но теперь ей пришла в голову одна мысль. Из одной луковицы, закопанной в землю в резном цветочном горшке, росли два красных цветка. Бьянка успела заметить, что в оранжерее больше не было ни таких цветов, ни таких горшков. Глядя на цветы слезящимися глазами, она ругала себя за свою забывчивость. Ну конечно! Именно этого она не увидела в комнате Изабеллы, когда пришла туда с целью разузнать что-нибудь. Бьянка хотела было взять горшок, но Лука успел подбежать, прежде чем она сделала это.

— Мало того что вы заявились сюда, носитесь тут повсюду, сшибая своими тряпками мои цветы, так вы еще и хватать их смеете! — закричал он. — Эти цветы терпеть не могут женских рук, а особенно ваших, судя по тому, как вы чихаете от них.

Бьянка вынуждена была признаться себе, что действительно что-то у нее не ладится с этим цветком. Чуть отступив, она заговорила, пытаясь сдержать нестерпимый зуд в носу:

— Этот цветок… Апчхи! — Она чихнула. — Так этот цветок давно здесь?

Покосившись на нее, Лука скривил гримасу, а потом ласково посмотрел на растение, понюхал его и сам чихнул. Это немного остудило его недовольство.

— Вот что я вам скажу, — заговорил он спокойнее, — не очень-то хорошо посылать такие цветы в подарок. Его принесли сегодня утром, он был завернут в очень дорогую бумагу.

— А вам известно… — она несколько раз чихнула, — кто прислал цветок утром? Откуда он? Вообще что-нибудь о нем известно?

Лука смотрел на нее почти с жалостью.

— Не говорил я разве, что вам тут делать нечего, будь я проклят! Не знаю я, откуда принесли цветок, и не понимаю, почему это вас так заботит! — Лука положил руку Бьянке на плечо, чтобы поскорее выставить ее из цветника. — Вот что, вам пора уходить отсюда, поверьте мне.

Ее желание выяснить как можно больше о цветке было столь сильным, что она почти забыла о том, что не хочет встречаться с Йеном, а потому смело вошла в столовую. За столом остались лишь Роберто и Франческо, занятые беседой. Оба сначала мельком взглянули на молодую женщину. А потом, словно по команде, снова подняли на нее полные изумления глаза.

— Господи, девочка, что с тобой случилось? — Вскочив со стула, Роберто подбежал к Бьянке и положил ей руку на лоб.

Франческо тоже поспешил навстречу Бьянке и уже хотел было заглянуть ей в горло, но тут она, пару раз чихнув, заговорила:

— Ничего. У меня легкая… — она чихнула, — реакция… на одно из растений Криспина. — Бьянка глубоко вздохнула, пытаясь сдержать чихание. — Но сейчас со мной все в порядке, и я ищу Криспина.

Франческо подвел ее к большому зеркалу в дальнем конце столовой.

Лишь сейчас Бьянка поняла, отчего они так изумленно смотрели на нее. Красные пятнышки появились не только у нее на руках, но осыпали также ее лицо и шею. Ужасную картину дополняли покрасневшие опухшие глаза и красный распухший нос.

— Но я чувствую себя… — она опять расчихалась, — отлично.

Посовещавшись и не слушая доводов Бьянки, утверждавшей, что она совершенно здорова, они пришли к выводу о необходимости лечения, состоявшего, в частности, в питье эликсира и покое. Дав Бьянке большой бокал вина, они отослали ее в постель.

Бьянка упрямилась, настаивая на том, что у нее полно дел, а потом напомнила им о шестичасовой примерке.

— Неужели ты полагаешь, что можно заявиться на бал в таком виде? — Франческо намеренно произнес жестокие слова, силой поворачивая Бьянку к зеркалу.

Женщина была вынуждена сдаться и, поворчав еще немного, позволила отвести себя наверх, в спальню, и уложить в постель.

Кое-какой слух дошел до палаццо Фоскари как раз в тот момент, когда Йен вернулся с собрания у Себастьяна. Там родственники перебрали всех возможных врагов Арборетти и выработали стратегию наиболее успешного, по их мнению, проведения дознания о том, что стало причиной пожара. Была высказана даже отвратительная версия, что предателем был один из Арборетти, после чего атмосфера стала до того напряженной, что Йен с Криспином к концу собрания едва разговаривали между собой. Йен был так рад оказаться дома, надеясь, что сможет спокойно предаться размышлениям в библиотеке, что даже не заметил воплей Цезаря, разносившихся по всему дому.