Звездный мост

Коридор был пуст, и наемник беспрепятственно добрался до перекрестка. Прямой как стрела коридор пересекался с заметно изгибавшимся, таким же широким проходом. Он постарался вспомнить все, что знал об Эроне. Вот что было важно — принцип паутины златокожие использовали не только для строительства межзвездных труб, но и для целей внутреннего устройства. Они питали к нему какую-то особую слабость. Терминал тоже представлял собой гигантского местного паука, вокруг которого была устроена система коридоров. Они располагались все по той же схеме — радиальные коридоры, исходящие из центра, секлись концентрическими окружностями. Вот до такого извивающегося в теле планеты прохода он и добрался. Значит, задача такая — уйти как можно дальше от космического вокзала и обязательно сменить ярус, чтобы лишить любого проверяющего — а они встретятся у него на пути — всякой мысли о связи этого гвардейца с пространственным терминалом. О том, что он появился из космоса, никто даже догадываться не должен. Тогда вперед! Он снова перешел на бег. Удивлялся другому — почему ему до сих пор никто не повстречался. Собственно, и этому можно найти объяснения. Златокожие — народ немногочисленный, к тому же полости вокруг терминала считаются производственными помещениями, здесь высока степень автоматизации, смены техников и инженеров очень немногочисленны.

Хорошо, будем надеяться на лучшее. По изгибу следующего коридора — тот уже казался почти прямым — Хорн догадался, что отбежал от центра паутины на порядочное расстояние. Вызывало раздражение обилие света — все коридоры были ярко освещены широкими потолочными панелями. Одолел еще один отрезок и, когда добрался до следующего концентрического прохода, остановился отдохнуть. Тут он заметил распахнутую дверь в стене, за которой царил спасительный полумрак. Еще более его порадовала лестница, обнаруженная за порогом, которая вела вниз. Наконец-то!.. Он не раздумывая помчался вниз по ступеням. Коридоры на более нижнем уровне, до которого вскоре добежал Хорн, были освещены совсем скудно. Что ж, чем темнее, тем лучше. Он решил спуститься еще ниже. На следующем ярусе коридоры были куда уже, в них было почти совсем темно. На полу слоем лежала пыль. По-видимому, сюда уже давно никто не заглядывал.

С другой стороны, ему также нельзя удаляться от космопорта. Не век же ему сидеть здесь, на Эроне. В любом случае необходимо найти способ выбраться отсюда, иначе раньше или позже ему не миновать лап службы безопасности. Поэтому, немного передохнув, он по радиальному коридору направился в обратную сторону. Заблудиться здесь было невозможно — чуть ощущаемое вибрирование и легкий гул доносился до него со стороны терминала. Скорее всего он опустился на тот ярус, где был сооружен специальный, снижающий коэффициент трения бассейн, в котором вращалась опорная платформа. Заполнен он был ртутью. Хорн снова ощутил вибрацию в подземелье… Тут Алан задумался: вправе ли он называть эти искусственные недра «подземельем»? Это скорее «подметаллье»… В следующую секунду он грубо выругался — в такие минуты какая-то дребедень засоряет мозги! И все же отделаться от чего-то жутко-сказочного, милого, навевающего радость и покой, он не мог. Кто-то уже рассказывал ему об этих морях, заполненных тяжелым, похожим на расплавленное серебро металлом. Этот образ поразил его еще совсем маленького, доверчивого. Добрые сказки об Эроне рассказывала ему мама. Точно!.. Теперь он все ясно вспомнил.

Пыль забилась в ноздри, он громко чихнул. Настороженно оглянулся. В коридоре ничто не шелохнулось, здесь было по-прежнему пусто, темно, таинственно. Хорн не удержался и чихнул еще раз. И словно прорвало! Это была точно она — мама! Она рассказывала, а у него в голове сами собой рождались удивительно-захватывающие картинки волшебной страны, откуда человек может очень легко добраться до самой далекой звезды. В том краю все было сделано разумно, из металла. Там плещут о металлические берега невиданные моря, в которых колышется металлическая гладь.

Все оказалось ложью. Моря, заполненные жидким металлом, оказались чем-то вроде подшипников и представляли собой исполинский стакан, всего на несколько сантиметров заполненный ртутью. Это открытие ошеломило его — он сразу распростился с детством. Гибель родителей почему-то не так сильно подействовала на него — тел их не нашли, они погибли под развалинами. Он надеялся на чудо, верил в возможную встречу, когда же узнал насчет бассейна с ртутью, в душе что-то разом обломилось.

Какая сказка, какое диво могло таиться в этих пыльных, мрачных коридорах! При самом богатом воображении вряд ли здесь можно уловить хотя бы проблеск надежды. Скорее наоборот, эти металлические недра были битком набиты ощущением опасности, жутким ожиданием беды. Теперь Эрон являлся для него временным и вынужденным убежищем, откуда следовало убраться как можно быстрее. Легко сказать, но как это сделать?