Звездный лабиринт – 2

Снаружи послышался слабый шум, который быстро вырос до оглушительного рева — это поочередно оживали двигатели Ил-76. Возле уха командира полка заработал миниатюрный динамик, и голос Аркадия бодро отрапортовал:

— На борту полный порядок. Грузовой трюм набит связанными душманами. Экипаж в шоке, но Павлик Рамазанов запряг всех в работу. Движки запускаем.

— Это я слышу, — сказал подполковник. — Уже идем. Наскоро прочистив оружие, которое пребывало в совершенно безобразном состоянии, они выбежали во двор. Первым делом расстреляли басмача, дежурившего на крыше. Тот успел лишь бросить очумелый взгляд на невесть откуда взявшихся белых людей, а в следующий миг уже падал, прошитый пулями. Треск очередей не был слышен на фоне истошного воя турбин, но тот же шум полностью исключал подачу команд голосом.

Покинув двор, Сергей вынужден был распоряжаться жестами. Он указал Диане на пулеметную вышку, а спецназовцам на стоявшие поблизости истребители. Прицельный огонь творил буквально чудеса: с вышки полетели щепки, следом на бетон упали два талиба. По чехлам, прикрывавшим Ми Ги, пробежали строчки пулевых пробоин. После такой перфорации обе машины не скоро смогут взлететь.

Четверо диверсантов бегом устремились к своему самолету, из люка которого им махал рукой Алексей. Пропустив остальных вперед, Сергей задержался на площадке трапа и огляделся. Один из истребителей уже горел, но пока не слишком сильно. Зато в их сторону направлялся микроавтобус, из окон которого выглядывали бородатые моджахеды. Тщательно прицелившись, Каростин разрядил магазин, стараясь достать бензобак. Длинная очередь достигла цели — взорвавшийся автобус окутался огнем и дымом.

Удовлетворенный результатом стрельбы, он задраил люк и уже поднимался по лесенке на второй ярус двухэтажной кабины, когда сверху, из секции пилотов, донесся чей-то панический вопль:

— Четвертый не запускается!

«Неужели о моторе говорят?» — забеспокоился командир «Финиста» и грозно рявкнул:

— Я тебе не запущусь! Башку всем поотрываю!

Словно убоявшись обещанной экзекуции, взревел последний двигатель, и огромный самолет мягко покатился по бетонной дорожке, оттолкнув бесполезный теперь трап. Взлетная полоса все стремительнее скользила навстречу реактивному гиганту, которому требовалось для разбега чуть меньше километра. Со скоростью гоночного автомобиля они промчались мимо горстки талибов, поспешно снимавших чехлы с Ми Г-21. Воздушные потоки двигателей сорвали с оглушенных моджахедов чалмы и еще какие-то тряпки. Мгновение — и вражеский истребитель остался далеко позади.

А затем появилась настоящая опасность, в двухстах метрах впереди перегородили взлетную дорожку бензовоз и бортовой Кам АЗ, из кузова которого выпрыгивали бородачи-автоматчики. Командир Ил-76 отчаянно закричал:

— Убрать закрылки! Взлет с грунта!

Турбины завыли еще пронзительней, пилот яростно, словно оторвать хотел, потянул на себя штурвал. Грузовики вырастали на глазах, солдаты бросились врассыпную, спасаясь от налетающей на них стотонной махины, размахнувшей стреловидные крылья. Столкновение с последующим взрывом казалось уже неминуемым, но в самый последний момент Ил-76 все-таки оторвался от поверхности планеты, лишь задев колесом крышу автоцистерны. Толчок получился сильным, Сергей не без труда удержался на ногах. С нижнего, штурманского, этажа кабины послышался шум — похоже, кто-то упал и теперь ненормативно выражался. Однако главное было сделано — самолет набирал высоту.

Когда машина легла на крыло, чтобы взять курс к иранской границе, подполковник увидел в иллюминатор левого борта, как взрывается перевернувшийся бензовоз. Зрелище было не только красивым, но и приятным.

— Я не совсем понимаю, почему вы приказали лететь в Иран, — недоумевая, сказал командир экипажа. — Проще было бы направиться прямиком на север. Через полтора часа приземлимся в Ташкенте или, еще лучше, через три — у нас в Уфе.

— Противник тоже так подумает, — отрезал Аркадий. — Сейчас они бросят все свои истребители на север от Кандагара. А мы тем временем проскочим над Ираком и скоро сядем в Дамаске. Нас там уже ждут.

Командир самолета простонал, схватившись за голову:

— Эпическая сила, Дамаск! Три с половиной часа полета! Он вздохнул, придвинул микрофон и велел штурману проложить курс на сирийскую столицу. Вскоре штурман Ахат доложил, что до ближайшего участка иранской границы Ил-76 будет лететь не меньше сорока минут. «Ничего не поделаешь», — подумал Сергей и спросил Николая:

— В каком состоянии экипаж?

— В неважном, — старый друг тяжело вдохнул и выпустил воздух. — Мы сделали все, что могли. Для начала напоили лекарствами, которыми снабдил Мозг Станции. Потом накормили как следует, крепкий чай дали. Ребята вроде приободрились, но вид у них, конечно, неважный.