Звездный час

– А вы откуда знаете?! – гневно осведомилась матрона, едва соизволив к ней обернуться.

Однако она тут же умолкла. Почти в том самом месте, где находился гараж Мустафы, на дороге под дождем суетилось несколько человек, наспех возводя баррикаду из железных кроватей, поломанных стульев, кусков штакетника и прочего хлама. Услышав шум мотора, они прекратили работу и обернулись к машине, выжидающе глядя на нее. Водитель в нерешительности подъезжал все ближе, понемногу сбавляя ход, пока не остановился почти вплотную к преграде.

– Сделай что-нибудь, что ты сидишь?! – заорала на него матрона. – Скажи им, чтобы разобрали все это! Мы же не немцы, пусть нас пропустят!

Но перед машиной уже стоял усатый, черноволосый парень, очень похожий на повзрослевшего Ахметку, которому он вполне мог приходиться братом. В руке он сжимал мясницкий топорик. Второй, вооруженный тесаком и такой же усатый, взялся за дверную ручку со стороны водителя.

– Вылезай машина! – приказал он с сильным татарским акцентом.

Никто из пассажиров не успел ни возмутиться, ни даже испугаться. Сзади раздался протяжный гудок, и в тот же миг мимо машины, едва не задев ее, пролетел грузовик с кузовом, набитым людьми. Не снижая хода, он снес хлипкую баррикаду, и шофер легковой машины, вывернув руль, устремился в пролом вслед за ним.

В этот момент дождь хлынул сильнее. Дворник, вяло елозивший туда-сюда, едва справлялся со струями воды, стекавшей по ветровому стеклу. Водитель, почти не видя дороги, старался не отрываться от грузовика, зад которого проступал темной массой сквозь пелену дождя. Может, так совпало, а может, люди боялись воздушных налетов и лишь сейчас решились тронуться в путь, но кроме водяных потоков шоссе мало-помалу затопил еще один поток – из автомобилей: больших и маленьких, легковых и грузовых, новых и совсем развалюх. С каждой минутой он сгущался, и из боковых проездов, улиц и проулков в него вливались новые ручьи, словно известие о немцах всех погнало прочь, подальше от тех мест, где стреляют и где тебе на голову может свалиться враг. Машины, заполонив всю ширину дороги, гудели, задевали друг за друга, мяли крылья, сцеплялись бамперами, и чем дальше, тем больше замедлялось движение.

Каждая верста этого пути давалась с боем: то навстречу по дороге, заставляя беженцев еще сильнее сгрудиться в кучу, вдруг пробирался, издавая злобные гудки, грузовик, полный вооруженных людей, то впереди вдруг возникала новая доморощенная застава, устроенная гражданами самого штатского вида, вооруженными какими-то допотопными берданками. Они пропускали машины по одной, заглядывая в каждую. Лиза напряглась; но их старший, засунув в машину голову и увидев внутри лишь цивильного шофера, ничуть не похожего на десантника или диверсанта, и трех женщин, махнул рукой: проезжайте! Потом возникло новое препятствие: на одном из крутых поворотов на боку лежал автобус, видно только что опрокинувшийся: машины впереди останавливались и из них к автобусу спешили люди, топча ногами рассыпавшиеся по мокрой дороге тюки и баулы. Шофер заколебался было, тоже притормозил, поглядывая на автобус, но матрона, замахнувшись кулаками, завизжала:

– Чего встал?! Езжай, езжай! – и шофер, втянув голову в плечи, направил машину в узкий проезд между длинным крупом автобуса и краем шоссе, прямо по разлетевшемуся по мостовой тряпью.

Машина подскочила, наехав на чемодан, раздавила хрустнувшего под колесом целлулоидного пупса, вырвалась на свободный участок дороги, но очень быстро уперлась в новую пробку. Лиза сквозь запотевшие стекла пыталась понять, где они проезжают. Кажется, остался позади Кореиз. Вползли в Мисхор, справа, за зеленью, показались купола Дюльбера, за ним начался парк Чаир. Здесь Лизе когда-то делал предложение влюбленный в нее инженер, друг Бобы, но она отказала ему, считая его некрасивым занудой…

Движение снова застопорилось. На этот раз причиной затора был большой «руссо-балт», который, выбиваясь из сил, катили на руках, вместе с шофером в пыльнике и крагах, и пассажиры – солидный господин и изящная дама в насквозь промокшем, прилипшем к ее телу дорожном костюме, упиравшаяся в заднюю стенку автомобиля маленькими руками в митенках. Лицо дамы опухло от слез, а ее спутник то и дело оборачивался и грозил кулаком в пространство, навстречу многоэтажному мату, которым крыли незадачливых путников из плетущихся следом машин, пытавшихся объехать заглохший лимузин. Еще одна застава… Ливадия… Кое-как дотащились до Ялты, и здесь, на набережной, поток встал намертво.

Глава 26