Звездный час

И когда уже не было никаких сил вытерпеть эти муки блаженства и покорности, Лиза очнулась, сбросив с себя тяжесть душившего ее кошмара. Спросонья ей никак не удавалось понять, где она находится. Когда глаза чуть-чуть привыкли к темноте, она разглядела слабо поблескивавшие колбы на стеллаже и наконец догадалась: это же дядина лаборатория! В мозгу еще кружились, понемногу рассеиваясь, образы, привидевшиеся во сне: бегство по ночному лесу, мертвый Жорж, страшная полуночная заря над морем… От облегчения Лиза даже всхлипнула: какое счастье, что все это ей только приснилось! Она лежала, блаженно улыбаясь этой мысли, но затем дернулась, будто ужаленная – что же она тут прохлаждается? Ведь дядя ничего не знает! Скорее найти его и предупредить!

Вскочив с дивана, вспомнила о своей наготе, но тут же поняла, что не имеет ни малейшего представления, где оставила одежду. Лиза заколебалась было, но чувство долга взяло верх. Стоит ли думать об условностях, когда счет идет на минуты? В конце концов, найдется для нее какой-нибудь халат. Ежась при мысли о том, как нелепо получилось – угораздило же в такой важный момент оказаться голой, – она поспешила к двери, положение которой выдавала полоска призрачного света, пробивавшегося из коридора.

Но это была не дверь. Перед Лизой предстало начало едва освещенного узкого лаза, уходившего в недра не то цеха, не то какого-то гигантского механизма. По обе его стороны теснились непонятные массивные установки, дышавшие нагретой смазкой и жженой резиной, тянулись шланги в блестящих гофрированных кожухах и хитросплетения разноцветных проводов, выпирали толстые ребра трансформаторов, и все это жило какой-то своей машинной жизнью: тускло перемигивались сигнальные лампы, что-то щелкало, угрожающе гудело, урчало, булькало или разражалось сухим стрекотом. Чувствуя себя совсем чужой в этом царстве железа и электричества, Лиза с опаской двинулась по проходу, отшатываясь, когда ей чуть ли не в лицо вдруг с шипением била струя пара или за решетками, преграждавшими доступ к внутренностям агрегатов, с громким треском начинало что-то искрить. Как она ни старалась, локтям и бедрам не удавалось избежать чувствительных столкновений с твердыми выступами, а под ноги то и дело попадались покрывавшие неровный цементный пол какие-то липкие пятна, вызывавшие брезгливое желание поскорее отмыться от этой гадости. Порой, по недосмотру дотронувшись пальцами до металла, она отдергивала руку, получив ощутимый удар током. Кое-где приходилось подниматься по шатким лесенкам или перебираться над толстыми трубами по мосткам из стальных листов, гремевших даже под ее легкими шагами, а лабиринт все тянулся и тянулся, и казалось, ему не будет ни конца ни краю.

Решив, что заблудилась окончательно, далеко перед собой Лиза неожиданно увидела смутно знакомую фигуру. Когда пригляделась получше, никаких сомнений не осталось: она точно знала, кому принадлежат эта фуражка и белый китель.

– Евгений! – закричала она во всю силу легких, и ее голос загремел среди лабиринта раскатистым эхом.

Услышав ее призыв, он обернулся – но что это? Как она могла так обмануться?! Перед ней стоял самый ненавистный для нее человек, ее мучитель, добравшийся до нее даже в этом странном месте!

Не в силах видеть его торжествующую улыбку, она бросилась прочь, но не сделала и пары шагов, как ее ноги приросли к полу, а из груди вырвался придушенный звук – не то визг, не то вой.

Прямо на нее надвигалось человекоподобное чудище с клешнями вместо рук и гладким пустым лицом, на котором горела ослепительным светом пара огромных глаз, казалось способных прожечь все, на что упадет их взгляд. В поисках спасения Лиза метнулась в кстати подвернувшийся боковой проход – но и там ей навстречу шло такое же чудовище и так же пылали огнем его глаза. Еще один проход – и снова двуногий монстр, готовый испепелить ее огненными лучами. Она кидалась из стороны в сторону, но всюду, куда бы она ни сворачивала, путь ей преграждали все новые и новые механические монстры. Обезумев от ужаса, она мчалась куда глаза глядят, у нее за спиной что-то с грохотом валилось, гремело, трещало и взрывалось, но она бежала, спотыкалась, падала, вскакивала и бежала снова, среди застилавшего глаза дыма, оглушающего грохота и пламени занимавшихся пожаров. Пол проваливался и уходил из-под ног, она карабкалась куда-то по рушащимся лестницам, цепляясь за перила, не чувствуя боли, забыв обо всем, с одной мыслью – вверх, туда, где под самым потолком снова маячил и как будто бы ждал ее знакомый китель. Из последних сил она кричала ему, но как бы он услышал ее, если она сама не слышала своего голоса? Она была уже совсем с ним рядом, когда он, то ли не заметив ее, то ли устав дожидаться, шагнул прочь. Сделав отчаянный рывок, она уже почти нагнала его, когда он, открыв какую-то дверь, исчез за ней. Лиза опоздала на долю секунды. Дверь с железным лязгом захлопнулась у нее перед самым носом…