Звездная Ева(сборник)

Наконец, окончились все приготовления и настал день полета. С раннего утра на громадном поле между Лувеном и Брюсселем собралась многотысячная толпа народа. Среди сложных, невиданных машин, рычагов и целой сети канатов чернело в земле круглое отверстие, из которого должен был вылететь на Луну первый аппарат с Земли. Внутри этого снаряда, окруженные вещами и инструментами, уже сидели наши путешественники, готовые к отъезду. На стенках аппарата висели подробные таблицы и планы, точные объяснения всех способов управления во время полета, после прибытия и в обратном путешествии. Тут же красовалось расписание всех работ и исследований, которые надлежало произвести на месте. Отважные путешественники ни бельмеса не понимали ни в астрономии, ни в геологии, ни в механике и математике, но предупредительный Дельво снабдил их такими обстоятельными указаниями, что в них разобрался даже Петр Ефимович. Ну, а Перевракин, спустя минуту после посадки, уже заявил, что все это плевое дело и ерунда. Василий Иванович мысленно составлял уже будущие корреспонденции и проектировал издание на Луне своей газеты. Перевракин уговаривал приятелей прежде всего заняться пропагандой земной культуры и меновой торговлей, для чего вез с собой целый ящик старых почтовых марок и сигарных этикеток, считая их самыми ценными единицами обмена.

— Ты пойми! — убеждал он Штучкина, — пришел к тебе какой-нибудь лунатик, ты ему сейчас же марку в клюв: смотри, мол, и поучайся — и герб, и портрет, и разное прочее, одним словом, целая наука о государствах на Земле. Вот мы, так сказать, и будем их учить — какая есть Земля и как она делится!

— Того… этого… как же это ты с лунатиками разговаривать будешь? Насчет лунного изъяснения я, признаться, не того… как его?.. языка, говорю, не знаю!

— Тьфу! Плевое дело! Выучим! А главное, мимика. Мимика, это, брат, первое дело!

— Оно самое! — отозвался Деревянный. — Мимика — это вещь. Он тебе так, а ты ему — во! Раз плюнуть!

Василий Иванович задумчиво посмотрел на замысловатую жестикуляцию Деревянного и пожевал губами. Но, видно червь сомнения не оставлял его в покое и он, после раздумья, снова заговорил.

— Как его?.. Это самое… насчет того… насчет женского пола, говорю, как же? Вроде как бы не этого?… Как же я там буду? А? Какого ж черта?!

Перевракин снисходительно похлопал его по колену.

— Не бойся, брат Вася, там, знаешь, такие водятся, что прямо первый сорт. Там, брат, все есть, всякое растение под Богом соответствует. Хе, хе!

Деревянный тоже осклабился:

— Луна, это не жук. Оно самое! Га!

И сейчас же, приняв серьезный вид, полез под диван и вытащил что-то, завернутое в газетную бумагу. После того, как газета была снята, перед глазами друзей появилась знакомая бутылка водки — «Русский витязь». Петр Ефимович торжественно заявил:

— Во! Провез через границы! Выпьем, братцы, может, в последний раз пьем уже! Ну, отъездную!

Штучкин подставил ему кружку, почмокал, поморщился, выпил водку и начал говорить.

— Вот я и говорю!.. Как его?.. На Луну, говорю, едем, а оно, конечно, этого!., вроде как бы не того… необыкновенно, говорю.

Но закончить фразы ему не пришлось. В эту минуту погас свет, раздался страшный грохот, сильный толчок сбил в кучу и трех друзей, и их вещи — и первый воздушный поезд отправился в свое далекое путешествие.

III

Телеграммы от соб. кор. на Луне в газете «Разное время».

Примечание редакции: Судя по тону и смыслу сообщений, мы полагаем, что некоторые телеграммы посылались не г. Штучкиным, а его друзьями.

1) 20 авг. 19.. года: «Летим!».

2) 21 авг. 19.. года: «Летим! Как его?., летим, говорю».

3) 22 авг. 19.. года: «Летим, но полагаю, что прилетаем».

4) 23 авг. 19.. года: «Все еще летим, как будто бы. Да туда ли нас выстрелили?»

5) 24 авг. 19.. года: «Прилетели, можно сказать. Темно, ничего не видно. А может быть, и не прилетели еще».

6) 3 сент. 19.. года: «По-прежнему темно, но погода хорошая, впрочем, ходим гулять, но вокруг одни горы и больше никоторого другого народонаселения не замечается. Плохо здесь, вот что! подлая страна!»

7) 5 сент. 19.. года: «Замечательная страна! Оно как будто и поганое, на червя смахивает, а смотришь, глаза есть и вроде как бы изъясняется! Только этого… Не того… больно непонятно. Перевракин, впрочем, говорит, что очень понятно и что народ ихний… лунатики, здорово понятливые. Оно нам так, а мы ему во! И руками побольше надо махать, здорово получается!»

8) 7 сент. 19.. года: «Понимаете, господин Дельво, газетное предприятие уже почти готово. В первом номере думаем пустить анонс насчет кабаре, которое устраивает Василий Иванович. Одним словом, работаем. Деревянный делает завтра публичную лекцию о цели нашего приезда. Уважаемый Петр Ефимович до того навострился в лунном наречии, что с нами говорить почти разучился. Только и говорит теперь „во!“, а потом руками, и так это хорошо получается, что будто по писаному».