Звезда моей судьбы

– Нет, теперь я тем более никуда не уйду от Беонира! – выпалила я, вспомнив, как юноша собирался умереть, только бы не укусить меня, и украдкой вытерла рукавом выступившие на глазах слезы. – Изгнание делает всех жестокими и отчаянными. Разве ты сам этого не помнишь? Белых псов боялись, на них охотились, вынуждая скрываться в холодных подземельях. Может ли в таких условиях появиться дружба и сострадание? Нет. Ты говоришь, что они остались прежними. Тогда мы должны навечно встать рядом с ними, чтобы они смогли увидеть разницу между злостью и радушием. Если же мы отвернемся, то тем самым нанесем ниуэ подлый удар в спину. Поэтому нужно протянуть им руку помощи и прощения. Чтобы показать, что в мире существует доброта. И никогда не отвечать злом на зло!

– Хорошо сказано, чародейка! – вскричал Джайлз голосом Сильваны, и пламя из очага взметнулось ввысь, поглотив фигуру чародея.

Запах свежей травы и луговых цветов так резко взбудоражил мое обоняние, что у меня на секунду закружилась голова. Я провела рукой по глазам и увидела, что сижу на берегу реки Алларики, а подле меня суетливо возится моя приютская подруга Пиолина, перебирая пучки сушеных кореньев.

Я оглядела подругу тем заботливым взглядом, каким оглядывала меня в прошлые годы сама Пиолина. Светлые волосы подруги, связанные в хвост, уже не сияли прежним золотом, они потускнели и посеклись на концах, одежда болталась, точно не подходила ей по размеру, а руки были покрыты синяками и мозолями. Но карие глаза горели прежним горячим огнем ее безгрешной души, а доброта так и лилась сквозь них на меня, замершую от радостной встречи. Только сейчас я поняла, как сильно скучала по своей подруге, когда-то ласково называвшей меня «солнышком».

– Я очень рада тебя снова видеть! – воскликнула я и раскрыла объятия, но Пиолина, грустно улыбнувшись, поспешно отстранилась от них.

– И я тебя рада видеть, эльфиечка. Только не нужно меня обнимать…

– Но почему? – огорчилась я, совсем не понимая причины отчуждения. – Ведь раньше мы частенько делили на двоих одну краюшку хлеба и спали в общей постели. А сейчас я стала тебе неприятной?

– Ну что ты такое говоришь! – с неподдельным возмущением откликнулась ученица гильдии Целителей. – Как ты можешь быть мне неприятна? Ты же моя подруга.

– Но тогда почему? – недоумевала я.

– Потому, что теперь мы уже не те, кем считались и назывались раньше. Мы уже не воспитанницы одного приюта. Ты настоящая чародейка, а Звезда твоей души уже почти наполнилась знаниями и энергией. А кто такая я? Полунищая лекарка, живущая в дырявом домишке, продуваемом всеми ветрами, мои руки в мозолях, а одежда покрыта слоем пыли. Униженная и бесправная. Я никто, даже меньше, чем никто…

– Но это же не повод! – возмутилась я.

– Ты так думаешь? – беззлобно усмехнулась Пиолина. – Разве ты не испытываешь при виде меня жалость и отвращение? Разве ты не чувствуешь себя неизмеримо выше меня?

– Нет! – протестующе выкрикнула я и, не обращая внимания на произнесенные подругой слова, бросилась ей на шею. – Когда-то я считала, что сама недостойна стать даже метельщиком. Мы обе еще дети, и нам предстоит многое познать, ведь жизнь только начинается. Но, даже став сильнейшей из чародеек, я буду продолжать обнимать тебя при встрече! И знаешь, почему? Потому что я горжусь тем, что ты моя подруга!

– Хорошо сказано, чародейка! – звонко рассмеялась Пиолина голосом Сильваны и, благодарно коснувшись губами моей щеки, начала медленно исчезать.

Однако Алларика продолжала все так же величаво катить свои бурные воды, даже и не думая сменяться чем-то другим. Заслышав шаги за спиной, я торопливо вскочила и неожиданно оказалась лицом к лицу с Арденом…

В приюте я нередко сталкивалась с ним точно таким же образом: случайно, мимоходом, в коридорах, и каждый раз при встрече мною овладевала странная робость… А он смотрел на меня загадочно, словно ожидал чего-то, но потом, разочарованно усмехнувшись, бросал колкое слово, неизменно ввергающее меня в ступор. Признаюсь, за истекшие годы я ни разу не сумела достойно ответить на его насмешки. И вовсе не потому, что язык проглатывала. Стыдно сознаться, но мой влюбленный мозг реагировал на его нападки непростительно вяло, очень замедленно, и, пока Арден следил за мной своими бездонными темными глазами, я молчала… Просто потому, что нужные слова никак не приходили на ум.