Звезда любви

Моника лукавила: ее мечты не ограничивались тихим отдыхом. Но мечты — опасная вещь, в них погружаешься, как в водоворот, и они постепенно затягивают. А реальность ничуть не похожа на фантазии, и пора бы с этим примириться. Ведь тот возраст, когда мечты приравниваются к действительности, давно прошел. Увы, в двадцать семь лет жизнь не похожа на калейдоскоп, где дни, как цветные стеклышки, смешиваются самым причудливым образом, ошеломляя и удивляя своим многообразием.

Уже возле двери кто-то попытался задержать ее: на плечо опустилась горячая ладонь, и это прикосновение было как удар током.

— Вы уже уходите? — Негромкий, с легкой хрипотцой голос, казалось, заглушил все остальные звуки. — Но ведь еще рано.

— Кому как, — ответила Моника, подавляя дрожь.

— Мы увидимся.

Это был не вопрос, а утверждение, и уверенность, прозвучавшая в нем, покоробила Монику. Что этот тип себе позволяет?

— Возможно. А теперь извините, мне пора.

Энтони придерживал ее за плечо, словно в шутку, но в пальцах его ощущалась сила, еще чуть-чуть — и прикосновение стало бы болезненным.

— Разве вас кто-нибудь ждет? — спросил он, усмехаясь.

Моника вырвалась резким движением, не обращая внимания на реакцию окружающих. И еле сдержалась, чтобы не дать пощечину этому самовлюбленному нахалу.

— Если вас так интересует моя личная жизнь, — холодно сказала она, — спросите у любого из присутствующих. Вам с радостью выложат всю подноготную.

Не оглядываясь, она решительно шагнула в темноту теплой июньской ночи, каждой клеточкой кожи ощущая его насмешливый взгляд. Внутри все кипело от возмущения. Хам, мужлан, да что он возомнил о себе? Или кто-то успел насплетничать, выложив, с подмигиваниями и ухмылками, ее историю, которая до сих пор волновала умы местных жителей. Историю, в которой наверняка половина была выдумана, ведь всей правды не знал никто. А ей гордость не позволяла опускаться до того, чтобы опровергать многочисленные слухи, касавшиеся ее бизнеса.

Пусть болтают, если им нечем больше заняться. Она привыкла. Это сначала было трудно — до спазмов, до глухих всхлипываний ночами в подушку. А теперь все намного проще, рана не зажила, но затянулась, и если не прикасаться к ней, то боль почти не ощутима.

Когда Моника заводила машину, в моторе что-то глухо застучало. Только этого не хватало! Она вдруг разрыдалась, прижимая ладони к лицу, захлебываясь жгучими слезами. Вот так всегда: человек готов вынести многое, но иногда какая-нибудь мелочь выводит из себя, и кажется, что мир рушится. А миру нет до тебя никакого дела.

Главное — не превышать скорости и внимательно следить за дорогой. Пятнадцать минут по пустому, ярко освещенному шоссе, и Моника уже поднималась по лестнице в свою квартиру. Из-за соседних дверей доносились голоса, кто-то ссорился, кто-то смеялся, где-то работал телевизор. Жизнь текла мимо, как полноводная река, и Моника стояла на берегу, не решаясь ступить в воду. А ведь еще недавно...

Она переоделась, сменив костюм на легкий халатик, и заварила мятный чай. Спать не хотелось — бессонница превратилась в навязчивую соседку по комнате и являлась каждую ночь. Долго так, конечно, продолжаться не может, в конце концов сдадут нервы, и тогда не помогут никакие успокоительные таблетки, прописанные недавно врачом.

Моника вспомнила, как тот по-отечески похлопывал ее по плечу, пространно рассуждая о необходимости завести семью, отдохнуть, поменьше думать о работе и побольше о себе. Ему легко советовать, но кто тогда будет зарабатывать деньги, возвращать и так уже просроченный кредит?

Зазвонил телефон. Кому, интересно, понадобилось отрывать ее от одиноких размышлений, да еще после полуночи?

— Дорогая! — Ну конечно, Дайане не терпелось поделиться своими впечатлениями. — Ты не поверишь!

— Что случилось? — устало спросила Моника, борясь с желанием бросить трубку на рычаг.

— Нет, ты только подумай! У меня просто голова идет кругом!

— У меня тоже, — саркастически вставила Моника, но Дайана никого, кроме себя, не слышала.

— Ты же видела моего гостя, Энтони Стоуна? Удивительно красивый мальчик, правда? Такие глаза, просто русалочьи, если так можно сказать про мужчину. И главное, такой хрупкий, ранимый, ты не представляешь...

Ранимый? Моника усмехнулась. Дайана была совершенно не способна разбираться в людях. Однажды она едва не поплатилась за это, приняв банального проходимца за принца голубых кровей, путешествующего инкогнито.

— И такой обаятельный! — Восторженное описание продолжалось уже десять минут. — У него была очень трудная жизнь. Он вообще-то англичанин. Сразу и не скажешь, правда? Недавно перебрался в Америку, и знаешь почему? Он собирается выкупить тот участок земли, где вилла Грегори Хоупа. — Дайана осеклась и замолчала. — Извини, детка. Я совсем забыла, что эта тема у тебя под запретом.

— Ничего, продолжай.