Звезда конструктора

— Теперь послушай меня внимательно, Гаррад, — голос деда стал предельно серьезным. — Скоро здесь будет полно стражников. Начнут выяснять, кто и что. Так вот. Мой тебе совет — молчи о своих подвигах, иначе даже я не смогу защитить тебя от мести родственников погибших. Они не потерпят того, что истинного гоблина убил какой-то чужак, пусть и защищая свою жизнь. Да и мне некоторое время придется ходить с оглядкой, пока все не успокоятся. Давай скажем стражникам, что ты успел крикнуть, а потом тебя ударили дубинкой, ты потерял сознание и больше ничего не видел. Согласен?

— Да, — прохрипел я. Так и в самом деле было лучше. Ну никак не нужна мне сегодня слава. Даже такая вся из себя боевая.

Я был почти в сознании, когда нагрянула толпа стражников. Это были обычные сопповцы, поскольку интересы короны или внешние враги в нашем концерте были совершенно не задействованы. Были бы задействованы, сопповцы с облегчением спихнули бы дело в департамент охраны короны и пошли в ближайший кабак пить пиво. Но нет. Шпионов или самых завалящих заговорщиков мы представить им никак не могли — обычная уголовщина.

Лежа в ожидании, я весь извелся. В дополнение к нервотрепке самого нападения. И первое, что меня беспокоило, — это как мы вообще спаслись? Лю явно не могла долго продержаться против такого бойца, который нам противостоял. Вопрос другой — откуда он взялся в этой банде? Я допускаю, что большинство гоблинов с детства изучают боевые искусства из-за специфического отношения к ним других рас. «Зеленая обезьяна», «зелень подкильная», «чурбак зеленый» — такие эпитеты я не раз слышал в адрес гоблинов. Они, разумеется, тоже. Кроме словесных оскорблений, нередки были случаи физических нападений, причем чаще всего на женщин — они, на удивление, бывали очень даже привлекательны для представителей всех прочих рас. Парадокс, но так оно и есть. Таким образом, не можешь ответить — рискуешь потерять здоровье, а то и жизнь. Но при всем при том их мастера боевых искусств жили, окруженные почетом и уважением, а зарабатывали на уровне мастера-мага. Зачем кому-то из них понадобилось лезть в чужой дом — непонятно. Впрочем, я-то сам не эксперт, откуда мне знать реальный уровень того парня? Может, он и не такой уж мастер — просто для меня оказался крутоват. И все же, если дедушка У не прятал дома мастера боя, то получается… он сам справился и с той четверкой, что направилась по его душу, и к нам успел прийти на помощь. Тем более непонятно. Ведь одна из причин, по которым я, когда выполнял по утрам полный тренировочный комплекс базовых движений, не уродовал руки укрепляющими упражнениями, заключалась в том, что боялся потерять гибкость и подвижность пальцев. Если ювелир — мастер боевых искусств, то как он умудряется оставаться ювелиром? Загадка.

Второе нервировало гораздо больше. А если стражники потребуют амулет, удостоверяющий личность? Я им дам, а они тут же доложат эльфийке, что беглец найден. Как быть? Снова убегать я пока физически не способен. Правда, вполне возможно, все мои страхи не стоят пыли под ногами, но кто знает? А вдруг стоят? Вдруг я чем-то оскорбил могущественную особу? Одна надежда, что со временем все успокоится и про меня забудут.

К моей постели подошли два офицера СОПП в цивильной одежде. Оба примерно одинакового роста. Оба — человеки. Один из них грузноват и одышлив — похож на канцелярского работника. Другой — атлетически сложен и похож на волка, загоняющего добычу. Они представились. Грузного звали Глифар. Атлета — Скапил. В глазах у обоих застыла усталость и плохо скрываемое безразличие. Видно, что картина преступления у них уже сложилась, ничего особенного они в ней явно не видели и предстоящий допрос покалеченного свидетеля глухой ночью рассматривали как пустую формальность. Быстрее бы покончить с этим и пойти попить пивка в ближайший кабачок.

Они профессионально улыбнулись, пожелали здоровья, извинились за беспокойство, сказали, что понимают — после тяжелых травм пострадавшему нужен покой, но служба есть служба, и они вынуждены задать несколько вопросов. Глифар сел на табуретку, достал блокнот, недавно появившуюся в продаже ручку-самописку и приготовился записывать мои показания. Не такого масштаба дело, чтобы использовать дорогие записывающие амулеты. Скапил, в свою очередь, взял другую табуретку, сел поближе ко мне и начал задавать вопросы. Они были просты, но для меня очень неудобны:

— Назовите ваше имя, титул, место рождения.

— Р-ра… — прохрипел я и вполне натурально изобразил слабость на грани обморока. Особенно напрягаться не пришлось, потому что слабость действительно была. Правда, не настолько уж и сильная… Х-м. Сильная слабость. Интересное выражение.

Писатель… ну, тот, что записывал ответы… Глифар крикнул в коридор, чтобы пригласили девушку или старика. Пришли оба. Лю, молодец какая, прихватила с собой кружку целебного отвара и стала поить меня им, словно маленького. Одновременно она трещала без умолку, вываливая на стражников кучу сведений, казалось бы, обо всем, но в то же время ни о чем таком особенном.