Звёзда II

— Сожалею, но ничем не могу помочь. Я не собираюсь таскать для твоей Магды каштаны из огня. Если моя догадка относительно их связи верна, то это делу не поможет.

— Я связана с Магдой, Борис. Пойми, я в ней, а она во мне. И я не могу пропустить тебя к ней без уверенности, что ты не нанесёшь ей сколько-нибудь вреда.

— Понимаю, но иначе не могу.

— Тогда нам, Борис, больше не о чем говорить. — Илона повернулась и пошла через улицу к остановке пассбуса.

Борис не стал провожать её даже взглядом. Он вернулся в Центр и продолжил жизнь примерного отдыхающего. Равнодушно поглощая абсолютно не нужную ему информацию по организации транспортных сообщений, Иванов думал о том, как решить эту ситуацию теперь, когда Илона не поняла его. В его душе шевельнулось давно уснувшее чувство первой любви. Совместить его теперь с нынешней Илоной было слишком больно и тяжело, но Борис честно пытался это сделать до четырёх часов дня.

В пять часов он снова был у Илоны в квартире, где теперь находились её мать и сестра, а также бабушка, прибывшая из восстановительного медицинского центра. Отдавая дань протоколу, Борис внимательно наблюдал за Илоной.

Она не изменила к нему отношения даже несмотря на размолвку. Она, как и обещала, показала ему дипломы и рабочие тетради, которые Борис просмотрел своим фотографирующе — сканирующим взглядом — данные материалы могли потребоваться для оперативной работы. Он выслушал её полуторачасовую лекцию о воззрениях секты на войну света и тьмы и на место Бога и человека. Он снова убедился, что в этой лекции нет ничего от той Илоны, которую он знал всего три года назад.

— Если бы ты тогда два года назад не скрылся в туман, я бы была с тобой. — вдруг сказала Илона.

В первые несколько секунд Борис не нашёлся что ответить. Но затем он быстро овладел собой:

— Мы, помнится, на кухне с тобой уже о многом говорили, Илона. И мне не хотелось бы возвращаться к этому разговору теперь. Я тебе сказал уже и написал в обоих письмах, что давить на твой путь я не буду и мешать тебе делать твой выбор не буду. Я тебе также уже писал и говорил, что хочу быть и буду только твоим другом. И мне непонятен подтекст твоей фразы. Будь добра, поясни для особо непонятливых, что ты имеешь в виду.

— Я имею в виду, что главным в моей жизни два года назад мог стать ты, Борис. Я имею в виду, что я могла бы целиком и полностью принадлежать тебе. Я имею в виду, что просто в моей жизни ты был бы на первом месте. Но увы, ты скрылся в туман, ты прекратил переписку и ты не захотел её восстановить на протяжении двух с половиной лет. И главными в моей жизни стали Магда и её муж.

— Полагаю, Илона, ты понимаешь, что это твой выбор.

— Знаю. И благодарна тебе за то, что ты выполнил свое обещание в части недопустимости для тебя давления на мой путь. — сказала Илона. Её рука впервые легла на колено Бориса и тот наконец смог погладить её пальцы. — Я тебе полностью доверяю, Борис, помни это. Но доверяю меньше, чем могла бы доверять два года назад.

— Это твой выбор, Илона. Я мог бы за двадцать минут во всех деталях пояснить тебе свой выбор, но ведь ты всё равно не примешь пояснений. Поворот для тебя пройден.

— Пройден, Борис. Я уже сказала, что не вернусь в светскую жизнь. А ты, я убеждена, не захочешь сменить жизнь светскую на жизнь духовную.

— Согласись, что это достаточно сложно сделать быстро и резко, Илона.

— Согласна. Тебе пора?

— Угу. — Борис встал. — Спасибо что напомнила. Время пролетело просто адски незаметно. — на часах уже было восемь вечера. — Я поеду.

— Ага, в вашем центре такой график — закачаешься. В десять и не позднее — ворота на запор и — ночуй под кустиком, опоздавший.

— Именно. — Борис попрощался с Илониными родными и вышел в прихожую. — Когда мне можно быть?

— Давай встретимся через два дня, Борис. Не раньше.

— Хорошо, Илона. Как скажешь. Время? Или опять прибудешь к ограде Центра?

— Как хочешь, Борис. Как сложится, так и будет.

— Посмотрим. Я смогу быть. — Борис быстро вспомнил расчасовку процедур. — не раньше двенадцати свободен.

— Понимаю. Процедуры, прогулки и еда.

— Именно. Пока.

— Пока.

Вернувшись в номер, Борис застал там мирно храпящего Сергея, быстро принял душ и лег на свою тахту. Подсознание приступило к отработке информации, полученной по множеству каналов за этот день. Впереди было два свободных дня для обдумывания и принятия решений по дальнейшему ведению работы. Борис прочёл двадцать страниц транспортного информпрессрелиза, выключил ночник и приказал себе забыться.