Звезда и жернов

— Вы без конца меня перебиваете, Ваша Решимость! Из-за этого я сбиваюсь! — огрызнулся Дэдэн. — Если вы перестанете это делать, то я, наконец, смогу изложить всё по порядку, и вам всё сразу же станет ясно… Так! — Дэдэн приложил пальцы к вискам и на мгновение зажмурился. — Намерения этого чародея были таковы, — сказал он, когда вновь открыл глаза. — Во-первых, подменив вашего трапезничего своим прислужником, он решил сразу две задачи: основная — вы получали несколько раз в день его снадобье, что было необходимо ему для того, чтобы иметь в дальнейшем возможность управлять вашими решениями и поступками, и второстепенная, но тоже немаловажная — он был в курсе того, что происходило в замке. Во вторых, Ваша Решимость. Счастливым образом узнав о подмене трапезничего, а потом и о волшебном снадобье, я невольно приоткрыл завесу тайны над его замыслом, а совершив путешествие по Великому Пути, сумел понять его до конца. Осознав это, он, я думаю, несмотря на известный риск, так как не всё ещё было для этого готово, попытался реализовать то, к чему так стремился, но потерпел неудачу. И я полагаю, что имею полное право считать, что это — всецело моя заслуга, — сказал Дэдэн и самодовольно подбоченился. — Предвидя такой поворот событий я прислал вам волшебный эликсир… Между прочим, я сам его придумал в своё время… Да… Занимаясь в молодости изучением тайн духовной сущности самтов, что неизбежно приводит и к изучению Великого Пути, мне, предварительно, пришлось решить задачу упрочнения связи между собственным духом и телом. Результатом этого и явился мой эликсир… Но, кажется, я отвлёкся! — спохватился Дэдэн, заметив, что герцог вновь нахмурился. — Чего же именно он ищет, или добивается, то тут, Ваша Решимость, я, увы, и сам теряюсь в догадках… Как и раньше, могу сказать одно — это, без сомнения, нечто чрезвычайно важное, раз весь волшебный мир так переполошился. Нечто, о чём, возможно, следует поискать в древних пророчествах, а, быть может, и в каких-нибудь недавних знамениях…

— Ну так и ищите, Дэдэн! Я, наконец, хочу это знать! — не утерпел герцог, вновь прерывая Дэдэна. Вскочив с постели, он вдруг принялся возбуждённо ходить по комнате. — Волшебник вы, или нет? — Дэдэн утвердительно кивнул головой, и герцог продолжил. — Ну вот и ищите!..Даю вам неделю на это. Неделю, и не дня больше!.. Причём, с доказательствами. Пустопорожние домыслы можете оставить при себе — я и так сыт ими по горло. Вам всё понятно?

— Да, господин герцог, — слегка поклонился Дэдэн, а про себя подумал. — Через неделю Рин уже будет далеко. Что ж, вот тогда пусть герцог о нём и узнает.

— Сегодня после обеда я ещё хотел бы услышать от вас кое-какие подробности… Но, смотрите, Дэдэн! Я не потреплю от вас больше ни единого слова лжи! — и герцог яростно погрозил ему пальцем.

— Ступайте прочь!.. Я устал и не желаю больше вас видеть, — добавил он, снова укладываясь на кровать.

— Желаю вам скорейшего выздоровления, Ваша Решимость, — Дэдэн ещё раз поклонился и торопливо покинул герцога.

Укрывшаяся в тени лещины скамья была холодной. Отполированный за века камень плотно прилегал к телу и, казалось, с жадностью вытягивал из него живительное тепло. Сквозь узор веток Дэдэн рассеяно наблюдал за проплывавшими в небе облаками, уже чуть позолочёнными в лучах заходящего солнца. Отсюда, из небольшого садика, во дворе герцогских покоев, был виден лишь небольшой кусочек неба, но от этого взгляд к нему притягивался ещё сильнее.

— Как холодно… — наконец пробормотал себе под нос волшебник и, едва заметно покачав головой, поднялся со скамьи.

— Ну, прощай, Аффир! — сказал он, вдруг хлопнув ладонью по тусклому камню. Согласно древнему преданию, когда-то, давным-давно, много столетий назад, в эту скамью был превращён коварный советник тогдашнего властителя замка. Выдав своего господина его врагам, он получил от них щедрую плату. Но младший сын герцога, заручившись поддержкой короля, изгнал их, а попавшего к нему в руки злодея, по его приказу, придворный волшебник превратил в эту самую скамейку. Как гласят легенды, советник этот был человеком злобным, завистливым и имел дурной глаз, отчего скамейка пользовалась плохой репутацией: на ней мало кто решался сидеть. И, тем не менее, за долгие годы, её камень отполировался до блеска.