Звезда и жернов

— При встрече с врагом столь необычным, я бы, наверное, тоже растерялся, — вновь попытался успокоить его Дэдэн. Но Ивдур мрачно смотрел в пол и не желал слушать никаких оправданий для своего поражения. Вид его был столь подавленный, словно он провалился на выпускных экзаменах в Университете.

Дэдэн деликатно кашлянул.

— Послушай, Ивдур, — сказал он затем. — Возможно, я скажу нечто общеизвестное, но мне кажется, тебе это нелишне будет напомнить… — Дэдэн чуть наклонился вперёд и устремил в его сторону иссохший, словно корень старого дерева, палец. — Тебе никогда не следует забывать, мой молодой друг, что настоящий волшебник должен достойно сносить свои поражения и ошибки! И ты, как и любой другой мастер своего дела, должен уметь извлекать, даже из них, что-то полезное для себя!

Ивдур допил чай и молча поставил чашку на столик рядом с кроватью.

— Я не почувствовал в этом существе ничего волшебного! — с обидой в голосе вдруг воскликнул он.

Дэдэн вновь откинулся на спинку кресла и насмешливо взглянул на него:

— Ты, как я вижу, тоже пребываешь во власти этого распространённейшего заблуждения… — в его глазах на мгновенье запрыгали весёлые огоньки, но они почти тут же погасли, уступив место давнишней усталости. — Очень многие полагают, что тот, кто обладает волшебным даром, или просто вооружён магическими знаниями, бесспорно сильнее того, кто этим похвастать не может… И совершенно безосновательно, должен я тебе заметить! Мне, увы, за мою долгую жизнь, не раз приходилось убеждаться, насколько подобное суждение ошибочно.

Ивдур закрыл глаза и никак не отреагировал на это его замечание.

— Два древа Хонхора! — потерял терпение Дэдэн. — Если ты намерен провести свою жизнь в вечных стенаниях и самобичевании, достойных, разве что, какого-нибудь глупого монаха, то не вижу причин, препятствовать тебе в этом! Как встанешь на ноги, так, будь добр — избавь меня от своего унылого общества! — И Дэдэн решительно направился к двери, и, уже было взявшись за ручку, всё-таки обернулся. — Но если в тебе осталось ещё хоть что-нибудь от настоящего волшебника, то ты должен устыдиться подобного малодушия!

И с этими словами он сердито вышел в коридор.

Оказавшись там наедине, Дэдэн горько вздохнул. Ему ли говорить о малодушии? Когда Ивдур отчаянно сражался с тем, кто выдавал себя за Адэка, он беспомощно лежал в своей комнате, потрясённый впечатляющей мощью создателя загадочного снадобья, не в состоянии предпринять что-либо. Мастерство и сила таинственного противника заставили Дэдэна почувствовать себя жалким ничтожеством, возомнившем о себе невесть что. Тот играл с ним, словно кошка, с пойманным мышонком, и лишь, наверное, благодаря невероятной удаче Дэдэну удалось вырваться из его власти. И даже больше того (как он вынужден был признать, безжалостно поправ свою гордость), если бы не поддержка молодого чародея, беспрестанно отвлекавшего внимание этого неожиданного и грозного врага, то вряд ли бы ему это удалось.

И всё же. Несмотря на всё, он сумел раскрыть тайну порошка! Дэдэн обеспокоено погладил бороду и ещё больше заторопился. Какой необычный план! Приходилось отдать должное изобретательности этого волшебника. Задумка была весьма остроумной: воплотиться в самого герцога и потом уже делать всё, что заблагорассудиться. Никто бы даже не заподозрил: герцог оставался бы самим собой, и лишь в некоторых своих поступках и суждениях оказался бы несвободен. Возможно, того бы это и насторожило, но вот окружающих — вряд ли: герцог и так отличался излишней вспыльчивостью и сумасбродством.