Звезда и жернов

Рин, всё равно, никак не мог в это поверить и стоял мрачно насупившись.

— Ну да Господь тебе судья! Не хочешь — не верь! Дело твоё… — ади Питри ничуть не рассердился, и по-прежнему был весел. — Однако, мы, кажется, забыли, зачем сюда пришли. Скажи мне, ты всё ещё хочешь увидеть, как надо обращаться с мечом?

— Да, Ваша Решимость! Ещё как хочу! — Рин предпочёл покамест не думать о своих сомнениях: в конце концов, он спросит об этом, при случае, у отца — тот всё знает, — а уж ему-то он, точно, поверит!

Глава 7

Меч был не двуручным, как ожидал Рин, а полуторным, но всё равно, казался массивным и длинным. И, несмотря на это, порхал вокруг ади Питри, подобно тонкому прутику. У Рина аж глаза разболелись: уследить за его прихотливыми и неожиданными перемещениями не было никакой возможности. Затем рыцарь на мгновение остановился, взял в руки второй такой же меч и принялся вертеть теперь уже двумя. Подойдя к шесту, воткнутому в землю, он, немного запыхавшись, предложил Рину:

— Говори, кода хочешь, «Руби!», и каждый раз я буду отсекать от шеста кусок, длиной на ширину двух пальцев.

Рин недоверчиво посмотрел на ади Питри, но согласно кивнул.

Рыцарь вновь стремительно завертел мечами.

— Руби! — крикнул Рин, и тотчас же, кусок, оговорённой длины, отлетел от шеста.

— Руби! — снова крикнул мальчик, и рыцарь, стоя спиной к шесту, тотчас же, неуловимым движением, опять его укоротил.

— Руби!.. Руби!.. Руби!..

— Руби правой! — и к немалому удивлению Рина, ади Питри именно правым мечом и рубанул, по заметно укоротившемуся шесту.

— Руби правой!.. Руби левой!.. Руби правой!.. Руби правой!.. Руби левой!.. Руби!..

Наконец, от шеста остался лишь кусочек в пол рана вышиной.

— Ну что? Нравиться? — улыбнулся ади Питри, лицо его покрылось крупными каплями пота, но сам он выглядел чрезвычайно довольным.

— Ещё бы! — Рин был в восторге. — Неужели и я так, когда-нибудь смогу?!

Ади Питри на мгновенье задумался, а затем сказал. — Ну, совсем так — не знаю… Это не каждому дано… Но, как я и обещал, я постараюсь научить тебя всему, чему смогу… Главное, чтобы тыне охладел к учению, когда оно вдруг покажется тебе слишком тяжёлым!.. Ну что, приступим?

— Приступим! — с готовностью согласился Рин.

Рыцарь подошёл к нему и протянул меч:

— На вот, бери! Я покажу, как правильно его держать.

Рин с душевным трепетом протянул руку и сжал в ладони тёплую рукоять. Меч был тяжёлым, и рука немедленно потянулась к земле.

— Оп! Не опускай! — ади Питри одной рукой подхватил его кисть, а другой — стал правильно складывать пальцы Рина на рукояти. — Ну, вот… на первый раз сойдёт!

Он отошёл немного в сторону и полюбовался на то, что в итоге получилось.

— Я тебе дам, пока, короткий меч, — сказал рыцарь. — Каждый день ты будешь по одному часу просто держать его в руке.

У Рина изумлённо приподнялись брови: да он и минуту так его не продержит!

Ади Питри усмехнулся:

— Не бойся! Не на вытянутой руке… Хотя и так тоже придётся! На вытянутой — начнёшь с медленного счёта до тридцати. Через пять дней — до пятидесяти. А потом, каждые пять дней будешь добавлять ещё по десять. И так до тех пор, пока не сможешь выдержать хотя бы три минуты… А теперь, давай покажу, самый простой удар…

— Ваша Решимость!.. Мой прегрознейший господин!.. Обед уже подан! — Таркуд только диву давался: кто бы мог подумать, что его хозяин с таким рвением примется за воспитание мальчишки!

— Сейчас, Таркуд! — крикнул в ответ ади Питри, а затем, вновь обернулся к Рину. — После обеда, сам сделаешь пять стрел… Таркуд, у нас есть где-нибудь совсем маленький лук?

Таркуд лишь плечами пожал:

— Найдём, раз надо… А нет, так в деревне Рагуту закажу. Он сделает.

— Хорошо, Таркуд… — ади Питри, подтолкнул Рина. — Иди, умойся, а затем приходи к столу. — А сам подошёл к старому оруженосцу и о чём-то стал с ним шептаться.

Рин еле сдержал смешок: он вспомнил, что когда рыцарь извинялся, за свою недавнюю вспышку перед Таркудом (точно так же, как несколько раньше — перед ним самим), то подарил тому один тав. Так что, пожалуй, Ткаркуд был бы вовсе не против, если бы его ещё разочек обругали. И даже не один.

Рин шёл с трудом: всё болело — и ноги, и руки, и спина! Неужели к этому можно привыкнуть?

После обеда, ади Питри Фрогган не стал больше с ним возиться, и стрелы Рин делал уже снова под наблюдением старого оруженосца.

— А что значит — обучать по уставу ордена Десницы Господней? — в конце обеда рыцарь сказал, что намерен воспитать Рина согласно этому уставу и даже ещё строже, отчего Таркуд чуть было не подавился куском мяса, а Бирт едва не уронил поднос с заманчиво благоухающим кроликом, тушенным в овощах со специями. Рина это очень обеспокоило, но спросить самого ади Фроггана он не успел — из города к тому приехал лекарь, и рыцарь удалился.

— Да ты не пугайся! Это он, наверное, пошутил! — отмахнулся от вопроса Таркуд.

— Ну, а всё же? — Рин твёрдо вознамерился выяснить это до конца.