Звезда и жернов

Но, видимо, Таркуд и сам уже изрядно проголодался, ибо, так и не дал Рину довести дело до конца. Сказав, что закончить с этим Рин может и после, он сунул меч подмышку и повел его в трапезную.

И то пора! — раздражённо подумал Рин, в животе у которого так и бурчало от голода.

Во время обеда ади Фрогган был до крайности задумчив и не проронил ни слова. Даже Таркуд как-то стушевался и почти ничего не говорил, лишь изредка бормотал что-то себе под нос. Только, где-то уже под конец трапезы, ади Фрогган рассеяно и несколько удивлённо взглянул на Рина, словно бы только что его заметил, и спросил у Таркуда:

— Ну, как у нашего юного друга успехи?

— Ох! Боюсь, кавалеристом ему не быть! — оживился тот. — Хотя, кто знает? Рин у нас парнишка самолюбивый… Видели бы Вы, мой господин, как это он на меня давеча смотрел! Ну, думаю, Таркуд, гляди — не перегни палку: а то даст тебе этот малолетний разбойник, как-нибудь, мечом по голове, так ты никогда уже больше свежесваренного пива и не отведаешь. Очень уж он не любит, как мне кажется, когда им кто-нибудь помыкает.

— Ну, вот и хорошо… — как-то не к месту ответствовал ади Фрогган. Тут даже и старый оруженосец, от удивления, рот раскрыл.

— Ну, чего ты на меня уставился, кираса старая? — рявкнул ади Фрогган и вскочил из-за стола, смахнув при этом на пол кубок с вином. — А, чёрт!

Отряхивая рукой с полы камзола капельки вина и не переставая при этом ругаться, ади Фрогган тут же выскочил из трапезной прочь. Бирт, преклонных лет слуга, который, сам и стряпал, а теперь и подавал приготовленные им блюда на стол, удивлённо взглянул в удаляющуюся спину своего господина, а затем сделал вид, что ничего не случилось, хотя смотреть на оруженосца явно избегал.

— Что-то Его Решимость сегодня не в духе! — обижено проворчал Таркуд и, насупившись, уставился в свою тарелку. А над столом тотчас же повисла гнетущая тишина. Чувствуя себя крайне неуютно, Рин торопливо доел и тоже поспешил улизнуть.

«Что бы всё это значило?» — размышлял Рин, карабкаясь на полуразвалившуюся крепостную стену. — Никогда ещё он не видел ади Фроггана столь раздражённым и несдержанным. Неужели, необходимость взять его к себе, в качестве оруженосца, могла до такой степени расстроить и обозлить рыцаря? Ежели это так, то ничего хорошего, от его учения, ждать не приходиться.

Рин свернул за угол маленькой башенки и чуть было не налетел на ади Питри. Тот стоял, напряжённо вцепившись в свой широкий пояс, и смотрел куда-то далеко за деревню, туда, где дорога уходила в довольно хилый лес.

— Простите, Ваша Решимость, я не хотел Вам мешать! — испугано выпалил Рин, отскакивая назад.

Но рыцарь удержал его, поймав за рукав рубашки, и, угрюмо взирая на него исподлобья, с видимым трудом, проговорил:

— Я должен попросить у тебя прощения… за моё недостойное поведение во время трапезы… Ничто не может служить оправданием неправедному гневу и богохульным словам… Такого со мной давно не было, и видит Всесущий Игун, я этого не хотел!.. — ади Фрогган расстроено вздохнул и замолчал, однако рукав не отпустил. Рин уже думал, что рыцарь так ничего больше и не скажет, но тот, ещё раз сокрушённо вздохнув, продолжил. — Ты должен верить мне, Рин… верить, что я рад твоему приезду… Очень рад… Просто, слишком многое вдруг оказалось для меня неожиданным… И непонятным…

Что явилось для него неожиданным и непонятным, ади Фрогган пояснять не стал, лишь закрыл, на мгновение, глаза, и уже совсем другим, обыденным и почти даже весёлым тоном добавил:

— А теперь спускайся вниз, отдохни немного, и я покажу тебе, как следует обращаться с мечом… Только обещай мне не бить им по голове моего верного Таркуда! Ты согласен?

— Согласен, — ответил, изумлённый столь внезапной переменой, Рин.

— А, вот ты где! — ади Питри склонился с подвесного моста и поманил к себе рукой Рина. — Вылезай оттуда!

Предоставленный на время самому себе, Рин занялся обследованием своего нынешнего места обитания. Он уже облазил все башни и стену, а теперь вот забрался в крепостной ров. Как он, с сожалением, вынужден был констатировать, за те три года, что он здесь не был, Оленья Тропа пришла в ещё большее запустение: ров окончательно зарос и во многих местах был завален мусором и всяческими нечистотами, стена медленно и верно продолжала разваливаться, а двери в башнях — утратили железную обивку. Оставалось только удивляться, что сами камни, из которых была сложена крепость, ади Питри не продал, в качестве строительного материала, вместе со всей своей землёй, кому-нибудь из владетельных соседей, а сам — не плюнул на всё и не уехал жить, на вырученные деньги, в город.

Рин торопливо вскарабкался наверх и остановился перед рыцарем.

— Ну что, и к каким выводам привёл тебя осмотр? — усмехнулся ади Фрогган.

Мальчик смущённо отвёл глаза в сторону, пытаясь сообразить, как бы сказать это так, чтобы рыцарь не обиделся.

— Ну-ну, мой юный друг, смелее! — поощрил его ади Фрогган.

— Крепость у Вас, достопочтенный ади Фрогган, вполне добротная… Вот только запущена малость, — выдавил, наконец, из себя Рин.