Звезда и жернов

— Стой! Куда? — прегродил ему дорогу коротким копьём стоящий при входе в башню солдат, видимо, гвардеец, так как одетый на него поверх кольчуги короткий гербовый камзол был такой же расцветки, как и герб герцога — лиловым с серебряными слезами. — Кто такой будешь?

— Я оруженосец ади Питри Фроггана, господина Оленей Тропы. Вот мой въездной флаг. — И Рин вытащил из кармана жёлтый лоскут. Солдат, без особого интереса, посмотрел на флаг и вновь обратился к Рину:

— А чего на стену лезешь? Чего ты там забыл?

— Хочу взглянуть на врага, а, если потребуется, то и защищать стены! — расправил плечи Рин.

— Ишь, расхорохорился! — усмехнулся солдат. — Ещё успеешь… А где твой господин? Уже наверху?

— Ади Питри должен был приехать следом за мной через три дня, но теперь, боюсь, это у него вряд ли получится, — нахмурился Рин.

— Да уж, вряд ли он теперь сможет попасть в город, — сочувственно покачал головой гвардеец. — Ну, ладно, раз ты хочешь на стену, то пойди сперва к моему командиру, и коль он тебе позволит, то тогда и я тебя пропущу. Иди в-о-он в ту дверь! — и гвардеец указал в сторону небольшого соседнего дома. Рин, не говоря ни слова, развернулся и опрометью бросился туда.

— Есть здесь кто? — крикнул он, отворяя дверь и заходя внутрь.

— Тебе чего? — недоверчиво уставился на него воин с аккуратной, короткой бородой и такими же ухоженными усами. На него был надет панцирь, повсеместно в Ирвире называемый раком, а остроконечный шлем с носовой пластинкой он держал в руке.

— Великодушно простите за беспокойство, но я хотел бы видеть командира гвардейцев, охраняющих вход на стену, — учтиво поклонился Рин.

— Зачем он тебе? — спросил воин.

— Я оруженосец ади Питри Фроггана, господина Оленей Тропы. Сам я прибыл в город вчера, а мой досточтимый господин должен был приехать следом за мной, через три дня. Однако, как вы сами понимаете, ныне это стало невозможным. Вот мой въездной флаг, — Рин на миг остановился, чтобы перевести дыхание.

— Ну и что с того? — удивлённо фыркнул воин.

— Я хочу поднятся на стену, чтобы защищать город, а на это нужно дозволение командира гвардейцев, что стоят здесь, — Рин уже начал терять терпение. Пожалуй, сразиться с врагом можно будет, лишь когда не останется в живых не одного командира.

— Хорошо. Ты нашёл того, кто тебе нужен. Я Файго Джегаз, командир второй четверти первой сотни гвардейцев герцога Индэрского, — Файго требовательно оглядел Рина с ног до головы и, видимо, остался доволен увиденным. — Иди. Я скажу, чтобы тебя пропустили.

От неожиданности, Рин даже не поверил своим ушам: неужели и вправду его мечты начинают сбываться?

— Ну, чего встал, как вкопанный? Давай, иди!.. Или уже струсил? — усмехнулся Файго.

Жаркая кровь прилила к лицу Рина. Он яростно сверкнул на командира гвардейцев глазами, но так ничего и не ответив, лишь коротко поклонился и бегом побежал обратно к башне.

— Пропусти этого юношу! — крикунул Файго гвардейцу, стоя в дверях. — Пусть испытает себя, раз уж ему так этого хочется!

— Ну проходи, раз ты у нас такой смелый! — посторонился гвардеец, провожая Рина насмешливым взглядом.

Крепостная стена была очень высокой, ранов пятнадцать высотой, если не ещё выше, так что карабкаться по крутым, высоким ступеням было тяжело. На середине пути Рин даже запыхался, но не хотел, даже перед самим собой, выказывать слабость, а потому продолжал упрямо взбираться наверх. Впереди послышались шум и человеческая речь: кто-то спускался. Рин добежал до следующей площадки и отошёл в сторону, пропуская тех, кто двигался ему навстречу.

— …нет.

— …сказать. Видимо, они применили какую-то магию, господин герцог, которая и не позволила тамошнему придворному волшебнику известить других о нападении. Иного объяснения я не вижу.

— Осторожнее, Ваша Решимость, сразу за поворотом снова ступеньки.