Звезда Давида

Наконец стало ясно, что Казань уже рядом. Татары все чаще появлялись вблизи каравана. Лучники уже израсходовали все стрелы. Приходилось собирать татарские и даже мастерить свои из захваченного железа.

Всё же отряд, хоть и потерял свыше полусотни воинов, оказался под хилыми стенами Казани. Татары встретили ушкуйников со страхом. Даже выслали посольство во главе с муфтием и кади[4] города, их сопровождали человек десять. Фёдор принял их, лишь выдержав в ожидании полдня.

Переговоры велись до самого вечера, но ни к чему не привели. Послы, видя малую дружину Хлынова, не соглашались откупаться многими дарами и намекнули на возможность сделать вылазку и побить всех русских.

Фёдор понимал, что большой караван провести тайно невозможно, и татары о нём знают. Потому тянул с переговорами, надеясь, что главные силы вот-вот подойдут, а тогда разговор будет совсем иным. А татары спешили, но просили сбавить цену откупа, на что атаман ни за что не соглашался.

Уже поздним вечером атаман просил совета у старых вояк. Решили послать вниз по реке дозор на лучших конях, что добыли у татар, и узнать о караване, где он, скоро ли подойдёт.

Сотник Антип Терёхин взялся выполнить поручение и ранним утром, ещё до рассвета, выехал с десятком воинов на полдень, идя вдоль берега, но скрываясь в прибрежных кустах и перелесках. На второй день к вечеру увидели караван. Он тяжело шёл против течения, и стало ясно, почему он так сильно опоздал. Терёхин дал знать Прокопию. Тот отрядил на берег лодку, чтобы вернуться с главным отряда.

– Значит, вы уже на месте, – заявил Прокопий, внимательно разглядывая Терёхина. Узнал. – С чем пожаловал?

– Атаман Федька хотел знать, как скоро вы будете с нами, атаман-посадник. Думаю, что дня через три вы доплывёте. Он уже разговаривал с татарами, но не договорился. Те требуют сильно скостить откуп. Федька стоит на своём.

– Правильно, – согласно кивнул Прокопий. – Как дошли?

– По-всякому, атаман. Потеряли примерно полсотни воинов. Жаль, но нас постоянно стерегли татары. Несколько сшибок было. Однако отстояли себя и лодки.

– Много потеряли, Антип. Да что ж поделаешь? Война! И раненые есть?

– А как же, атаман. Как без раненых? Выживают помаленьку. Так что ждём тебя, атаман-посадник. Поспеши, а то татарва вдруг на вылазку решится. Нам не устоять одним.

– И так ясно, Антип.

Они ещё долго разговаривали, выпытывая друг у друга самые важные и интересные данные о войске и татарах. Под конец Прокопий сказал:

– Гони назад, обнадёжь Фёдора. Понимаю, как он переживает и опасается татар. Через три дня должен быть на месте. Ждите и тяните время.

Терёхин, даже не отдохнув, поскакал с товарищами назад.

Фёдор-атаман скривился в неодобрительной усмешке, заметив;

– Татары вот-вот могут напасть на нас. Не дураки! Видят, что у нас сила малая. Неужели они до сих пор не знают, что к нам идёт Прокопий?

– Никак того нельзя понять, – ответил Исай, его помощник. – Такое они знают уже давно. Но чего ждут, непонятно. Стоит послать пару ребят пошустрее в город.

– Правильно молвишь, Исайка. Вот и пошли. Сам отбери посмышлёнее да похожих на татар. Мордву или черемисов.

Ночная темень позволила двум хлыновским воинам незаметно оказаться на стене. С помощью верёвки спустились в город. Стража не успела их заметить, как они уже спрятались среди хибар, жавшихся к стене.

Прошло два часа, как сторожившие их воины у стены услышали вопли и другие признаки погони. Хлыновцы приготовились отразить нападение со стены, но тут кто-то вскочил на парапет, схватился за верёвку и стремительно спустился вниз. Стрелы жутко просвистели рядом.

– Бежим! – задыхаясь и кряхтя, бросил беглец и пустился, ковыляя, прочь под косогор.

Воины помогли ему, и скоро все скрылись за кустарником. Черемис сел и с натугой сказал, вытирая лоб рукавом:

– Друга моего сцапали. Да и у меня в ноге стрела. Гляньте-ка, ребята.

Огня не было, и пришлось нащупать стрелу.

– Ничего страшного, приятель, – заметил один, выпрямляясь. – Неглубоко сидит.

– Дёрнуть или потерпишь ещё немного? Наши ведь почти рядом. Шагов двести осталось. Ну, что скажешь?

– Тащи! Всё одно надо. Лишь рану перетяните потуже, а то кровью изойду.

В наступившей тишине раненый вдруг взвыл. Истязатель со вздохом заметил:

– Всё уже. Не так и глубоко сидела. – Он перетягивал ногу тряпицей, а затем проговорил, обернувшись: – Пошли, ребята. Могут обстрелять из луков или кого спустят к нам. Тащите нашего героя.

Не успели пройти и пятидесяти шагов, как встретили человек пять, которые и понесли раненого в лагерь.

Фёдор-атаман после расспросов лазутчика отпустил его, а сам повернулся к Исайке.

– Знаешь, друг, к утру надо отойти подальше, а то вполне могут вылазку учинить. Стоит ли рисковать?

– И побыстрее, – с готовностью ответил Исай. – Прямо сейчас и стоит сниматься. Нечего чёрта дёргать за усы. Рогом боднёт.

Стараясь не шуметь, лагерь торопливо свернулся. Перед рассветом отошли на пару с лишним вёрст и стали сооружать частокол на пригорке. Другие лазутчики шныряли у крепостных стен и выискивали места, где легче подпалить стену.