Звезда Ада

Затем Арголида ощутила размеренные толчки — человек-рыба все еще был слишком голоден и знал, что нужно делать, чтобы получить пищу. Плот отошел от берега и медленно поплыл к острову. Для женщины это было нелегкое испытание. Она понимала, что в представляет собой лакомый кусок и в любой момент плот может «случайно» перевернуться. В то же время она была совершенно бессильна…

Ступив, наконец, на каменный монолит, посреди которого было устроено ложе любви, графиня Норгус обнаружила, что оказалась здесь в одиночестве. Человек-рыба сразу же оттолкнул плот от берега. Если бы Сфергу вздумалось отложить свои развлечения хотя бы на несколько дней, то он нашел бы здесь лишь труп своей лучшей любовницы. Накормить человека-рыбу она могла теперь только собой…

Однако узурпатор явился вскоре с двумя женщинами и мужчиной, подобранными где-то в городе. Он также захватил с собой черного козла, которого держал за золотой ошейник. Сферг неизменно выбирал белые одежды, и на его груди можно было заметить тусклое багровое пятно — это светилась Звезда Ада. Арголида много раз видела талисман, но лишь теперь он приобрел для нее особое значение. В нем заключалась надежда на освобождение…

Трое людей были смертниками, но еще не догадывались об этом. Никто из них не мог вернуться в мир живых, унеся с собой тайну подземелья. А черный козел предназначался в жертву демонам.

Но прежде Сферг принес другую жертву — как только плот пристал к берегу, он столкнул в воду одну из женщин, отдав ее человеку-рыбе. С этого началась его мрачная оргия, замешанная на извращенной любви, колдовстве и крови…

* * *

«Алтарь» вызывал у непосвященных содрогание. Огромных размеров низкая кровать, чем-то похожая на арену, находилась внутри пяти концентрических кругов, разделенных на части, которые были обозначены именами главных духов зла. На пересечениях линий лежали отвратительные фетиши: набальзамированные человеческие головы, козлиные рога, кабаньи копыта, лошадиные черепа, дохлые жабы и змеи.

Сферг заставил каждого из людей выпить зелье, разжигающее похоть.

Изрядную порцию этого же зелья он насильно влил в глотку черного козла.

Вскоре Арголида действительно ощутила прилив неукротимого желания, уничтожавшего рассудок. Она знала, что последует за этим…

Ее тело сделалось горячим и скольким, а зрение утратило резкость. Она видела обнаженные фигуры размытыми, как будто светящимися изнутри и покрытыми слизью, запах которой приводил ее в еще большее неистовство. Потом Арголида уже не могла сопротивляться мощному зову плоти и уповала лишь на то, что после оргии у нее останутся силы осуществить задуманное…

Все происходящее проносилось перед нею, как фантасмагорический сон, однако этот сон был полон неописуемых ощущений, жестокой боли, мучительного наслаждения, неутолимой страсти, огненной крови, истошных криков, монотонных заклинаний и воя черного вихря…

Свечи пылали по краям острова, словно костры, зажженные в вечной ночи. Пьянящий дождь падал откуда-то сверху. Содрогания тел, липких от пролитого семени, и спелые губы любовницы приводили Арголиду в восторг. Жадные языки облизывали, а зубы оставляли кровоточащие раны на ее бронзовой коже. Уже не было разницы между удовольствием и пыткой. Духи, вызванные Сфергом, кружились где-то рядом во мраке, и в их присутствии танец похоти и смерти казался бесконечным.

Кровавый зрачок Звезды Ада, гнездившейся прямо в сером теле Сферга, манил Арголиду, как единственный надежный ориентир, который еще остался в мире предательской магии и непримиримой вражды. Графиня Норгус прошла через множество совокуплений, любовных игр, жутких превращений, видела смерть обеих наложниц, мужчины-любовника и была свидетелем умерщвления черного козла, а затем пила его теплую кровь и ела его сырую печень…

Когда опьянение пошло на убыль, она обнаружила рядом с собою Сферга — измотанного, спящего, наверняка нуждавшегося в длительном отдыхе. Его тело было покрыто множеством порезов и пятен, напоминавших следы трупного окоченения. Арголида не могла определить, сколько времени прошло с тех пор, как она появилась здесь, но по опыту знала, что выйдет отсюда в лучшем случае лишь к концу следующего дня.

Она уже не помнила, что произошло с ее любовниками. Нигде не было тех несчастных, которых Сферг привел с собой; она решила, что он отдал их тела человеку-рыбе… Останки черного козла тлели в костре, догоравшем на краю монолита. Его рога заняли свое место среди множества других, образующих магические фигуры и узлы идеограмм. Золотой ошейник, испачканный в крови, теперь был застегнут на шее узурпатора. Повсюду витал пепел, похожий на серый снег…