Звезда Ада

Территория клана Пыли граничила с вымершим городом на востоке. Земли, расположенные еще дальше к востоку и к югу от берегов моря, были необитаемы. Люгеру не удалось увидеть в «зеркалах» Неприкасаемого саму Долину Дракона. «Слишком далеко», — объяснил Паук. Изображение действительно сделалось темным, размытым, а детали — почти неразличимыми. Но Стервятник по крайней мере узнал примерное направление. От владений клана Пыли следовало идти на северо-восток — так, чтобы вечная зеленая заря Кзарна оставалась за спиной.

* * *

Ближе к утру Люгер испытывал чудовищную усталость. За последние часы Паук обрушил на него лавину сведений. В голове смешались обрывки видений, воспоминания и кошмары. Сжав зубы до боли в челюстях, Слот пытался привести в порядок мысли, метавшиеся, будто испуганные крысы. А вот Неприкасаемый не выказывал никаких признаков утомления. Создавалось впечатление, что он вообще не нуждается в отдыхе.

Сочтя Стервятника готовым к предстоящему пути, он стер изображения, после чего спрятал «зеркала» в сундук. По тому, как он обращался с ними, было видно, что предметы, найденные в Кзарне, являются для него величайшей ценностью. Люгер хорошо понимал это. Пока Неприкасаемый накладывал на сундук примитивное заклятие, которое любой человек, сведущий в магии, мог разрушить без особых усилий, Слот окончательно пришел в себя и сразу же почуял очередную ловушку. Не иначе Паук расставил ее на тот случай, если «гость» окажется круглым идиотом и попытается украсть его сокровище. И хотя Люгер был бы не прочь завладеть «зеркалами», победило благоразумие. Кроме всего прочего, он не умел с ними обращаться.

Гермафродит проводил его бессмысленной улыбкой, не ответив на вопрос, даст ли он проводника, лошадей и оружие. Чувствуя себя совершенно разбитым, Стервятник с трудом дотащился до хижины, отведенной ему и его спутникам. Возле нее все еще лежали мертвецы, правда, кто-то разъединил их и выложил контуры фигур из мелких костей… Уродец, вообразивший себя птицей, сидел на крыше в прежней нелепой позе и рассматривал Стервятника круглым немигающим глазом.

Графиня Норгус жаждала узнать, что происходит, но Люгеру было не до разговоров. Он испытывал невероятную слабость, жажду, ощущал жжение под веками; во рту остался кисловатый привкус дурмана… Постепенно его охватывало тупое безразличие, но стоило ему закрыть глаза, как в темной галерее мозга возникли странные, трепетные, ускользающие видения. Возможно, Кзарн посылал «сны» не одному только Пауку…

И спустя минуту Стервятник уже спал. Его беспокойная душа блуждала в загадочном лабиринте, затерянном среди звезд.

Глава сорок четвертая Любовь среди пепла

Люгер, Арголида и Кравиус покинули поселение клана Паутины следующим же вечером. До границы владений Пепла чужеземцев сопровождал небольшой отряд, возглавляемый Кошачьим Глазом. Слот догадывался, что тот представляет некоторую угрозу единовластию Неприкасаемого. Кошачий Глаз был вполне независим и явно не испытывал особого благоговения перед магическими штучками Паука. Возможно, именно поэтому Паук и послал его к Месту Пересечения, преследуя тайную цель — если не избавиться от опасного соперника, то по крайней мере укоротить ему жизнь.

Теперь Люгер точно знал, что и воронки, уничтожающие миражи, и источники холодного света, и сосуды с отравляющим газом были «осколками» Кзарна. Сколько поколений варваров сменилось и исчезло с лица земли, прежде чем их потомки научились пользоваться этими предметами, созданными расой, по сравнению с которой современные маги были ничтожными эпигонами?..

Неприкасаемый даже не покинул своей хижины, чтобы взглянуть на отъезжающих. Его последние переговоры с Люгером состоялись утром. Выспавшись, Стервятник чувствовал себя сносно, но не настолько хорошо, чтобы отправляться в путь пешком. Паук не стал спорить и велел дать ему трех лошадей, а также двухдневный запас пищи и воды. Люгеру вернули меч, а графине Норгус — ее кинжалы.

Приказ Неприкасаемого вызвал почти нескрываемое недовольство среди варваров, однако Пауку понадобилось совсем немного времени, чтобы подавить ропот, и Стервятник лишний раз убедился в том, насколько сильным влиянием обладает этот вождь, обреченный на одиночество до гроба и вражду соплеменников.

Даже если бы Кравиус получил оружие, он не знал бы, что с ним делать. Целью Дзурга также являлся Небесный Дракон — только этим можно было объяснить рабскую покорность аббата. Арголиду же бесило ее зависимое положение, и Стервятник отчасти был тому виной. Он многое обещал ей, но пока что она испытывала одни лишения. Графиня отказалась от богатства и почти неограниченной власти, рисковала жизнью, похищая у Сферга Звезду Ада, делила с мужчинами все трудности и невзгоды опасного странствия — и все ради чего? Чтобы едва не стать наложницей грязного варвара, а то и нескольких сразу?..

Люгер гадал, как скоро ему придется пожалеть о том, что он не отдал ее Пауку. Между ними повисло напряженное молчание, таившее в себе скрытую угрозу.