Зверолов

Большой специалист в космологии и квантовой гравитации, Олбриттон посвятил всего себя исследованию свойств пространства. Он практически не вылезал из экспедиций, надеясь однажды узреть вблизи черную дыру или квантовую прореху. Косморазведка пока что ни одной не обнаружила, и это приводило Олбриттона в отчаяние.

Помощь же макробиолога ему понадобилась в другом проекте. Кроме всего прочего, Олбриттон был автором гипотезы, что в гиперпространстве существует жизнь. Он обосновал возможность ее существования теоретически, но никак не мог получить практических доказательств.

Многие гиперлоцманы верят в гипотезу Олбриттона. Пак Ён неоднократно рассказывал Троосту, что иногда чувствует в гиперпространстве чьи-то взгляды. Чувствует, что на него кто-то смотрит. Чувствует… только вот подтвердить не может ничем, кроме своей интуиции.

— А вы не сторонник моей гипотезы, Троост? — поинтересовался Олбриттон, возясь с гиперлучевой установкой.

— Я считаю, что доказательств пока еще недостаточно, — уклончиво ответил зверолов. — Если жизнь в гиперпространстве все-таки существует — почему за двести лет никто с ней так и не встретился?

— Вы можете неделями шагать по пустыне, но так и не заметить признаков жизни, — пожал плечами астрофизик. — На самом деле гиперпространство ведь изучено еще чрезвычайно плохо. Мы научились проникать в него, но по-прежнему почти ничего о нем не знаем. Так древние мореплаватели бороздили океаны, но понятия не имели, что скрывается под волнами.

— Возможно. А возможно, что люди таки встречались с этой жизнью…

— О-о?.. — приподнял брови Олбриттон.

— …просто потом они не смогли об этом рассказать.

Астрофизик чуть заметно побледнел. О таком аспекте он раньше как-то не задумывался. Ведь и верно, иногда звездолеты просто не выходят из гиперпространства. Входят в него — и исчезают навсегда. Чаще всего такое случается с кораблями-пионерами, но иногда и с другими звездолетами, ходящими по проверенным, хорошо изученным трассам. Самый трагичный случай произошел в 2339 году, когда в гиперпространстве бесследно сгинул гигантский звездный лайнер «Моисей».

Он вез на Новый Эдем восемнадцать тысяч колонистов…

— Но это я так, в порядке предположения, — усмехнулся в бороду Троост. — Выпускаем манок?

Олбриттон медленно кивнул. Раскрылось окно шлюза, и в него скользнул дрон-разведчик, специально созданный для работы в гипепространстве.

Из-за чрезвычайной сложности производства подобные дроны стоят очень дорого, и даже в снаряжении корабля-пионера их всего три. Интендант с большой неохотой выделил один из них для экспериментов.

— Реакции нет, поле ровное, — хрипло сообщила робототехник, принимая сигнал с дрона. — Гипер стабилен, аномалий не засекаю.

Разумеется, Олбриттон и не ждал, что гипотетическая четырехмерная жизнь проявит себя, едва лишь он выпустит наружу дрона. Их уже тысячи раз так выпускали, и они никогда еще ничего не обнаруживали.

Однако этот экземпляр был немного модифицированным. Он испускал… излучение. В квантовой физике Троост разбирался на уровне минимального школьного стандарта, поэтому мало что понял из подробностей, но Олбриттон предполагал, что это поможет приманить… что-нибудь.

Несмотря на свою техническую малограмотность, Троост по-прежнему был настроен скептически. Он ведь зато превосходно разбирался в охоте. И одно из главных ее правил — каждому зверю нужна своя приманка. Нельзя же просто высадиться на абсолютно неизвестной планете, бросить в случайном месте нечто пусть даже очень вкусное и ждать появления добычи. Шанс привлечь кого-либо таким образом исчезающе мал.

Но Олбриттон не унывал. Времени у него было предостаточно. Единственное, за чем он тщательно следил, — чтобы дрон не слишком удалялся от корабля. Четырехмерное пространство отличается от трехмерного принципиальным образом. Покинув гравитационное поле звездолета, дрон и любой другой предмет просто… исчезнет.

Не раз проводились опыты по одновременному вхождению в гиперпространство из одной и той же точки — и ни разу еще корабли не могли друг друга там встретить. Только однажды… хотя большинство считает тот случай просто какой-то аномалией. Возможно, неверные показания приборов. Повторить это ведь так и не удалось.

Так прошел двенадцатый день, а за ним и тринадцатый. На четырнадцатый Олбриттон свернул эксперимент, вернул дрона облегченно вздохнувшему интенданту и принялся обрабатывать полученные данные. Нельзя сказать, что он остался удовлетворен результатами, но в процессе у него родилось несколько новых мыслей. Астрофизик залег у себя в каюте и полностью погрузился в вирт, исполняя какие-то сложные вычисления.

А «Джеймс Кэмерон» по-прежнему бороздил гиперпространство. Прошел пятнадцатый день, а за ним шестнадцатый. Все еще ни у кого не было повода закричать «Земля!».

На семнадцатый день Троост забрел в машинное отделение, а потом посетил реакторную. Ему было любопытно взглянуть на механизмы и движители корабля-пионера. Кто знает, когда еще представится такая возможность?