Зверобой

Медлить было нечего. Прежде чем Гэтти высказала свой совет, Юдифь уже гребла изо всех сил, и легкий челнок быстро подвигался вперед по ровной поверхности воды. Вскоре яркий свет ослепил глаза обеих сестер, когда они начали приближаться к берегу. Все внимание их обратилось теперь на сцену, происходившую в лесу. Весь ирокезский лагерь сгруппировался около одного пункта. Семь или восемь идейцев несли сосновые факелы. Возле дерева, прислонившись к нему спиною и поддерживаемая часовым, сидела молодая индеанка, очевидно, та самая, которую ожидали на свидание. Кровь бежала из ее груди, и судороги уже предвещали смерть. Не было никакого сомнения, что она сделалась несчастной жертвой ружейного выстрела. Вдруг Юдифь поняла и сообразила все. Выстрел, очевидно, должен был раздаться с ковчега, когда тот проходил мимо берега, и причиною его было, без сомнения, неосторожное восклицание или шорох в кустарнике, потому что стрелявший при глубокой тьме не мог на этом расстоянии видеть самый предмет.

Между тем голова несчастной девушки упала на грудь, тело вытянулось, и по всему было видно, что она умерла. Юдифь затрепетала и судорожно ухватилась за весла. При ярком свете факелов она ясно различила Зверобоя. Тот стоял возле умирающей, склонив голову и скрестив руки на груди: все черты лица его выражали сострадание и стыд. Он не обнаруживал никакого беспокойства, но ирокезы бросали на него свирепые взгляды. Вся эта сцена глубоко запечатлелась в сознании Юдифи.

Сестры не нашли возле мыса никаких следов ковчега. Тишина и мрак царствовали повсюду, как-будто никто и ничем не нарушал безмолвия лесов. Все было спокойно: вода и деревья, земля и небо. Молодые девушки, потеряв надежду отыскать пловучий дом, выехали на середину озера. Здесь они были в совершенной безопасности. Юдифь бросила весла, и легкий челнок поплыл к северу по направлению ветра. Обе сестры легли на дно лодки и забылись на несколько часов от тревог и волнений этого дня.

Глава XIX

Юдифь угадала, каким образом могла быть убита молодая индеанка. Старик Гуттер и Генрих Марч проснулись спустя несколько минут после того, как она отправилась из ковчега за своей сестрой. Чингачгук сообщил все подробности относительно индейского лагеря и объяснил, почему не было на ковчеге обеих дочерей. Последнее обстоятельство нисколько не обеспокоило Гуттера: он знал проницательный ум и сметливость своей старшей дочери и, с другой стороны, был убежден в том, что минги не сделают никакого вреда слабоумной Гэтти. Притом его чувства вообще уже давно притупились от продолжительной привычки ко всякого рода опасностям. О Зверобое, повидимому, он жалел очень мало, так как между ними при совершенном различии в образе мыслей никогда не могло быть дружеских отношений. Сообщения об индейском лагере, без сомнения, привели бы его в восторг, если бы они ему были сообщены раньше похищения Вахты. Теперь же он ясно видел опасность новых покушений и с сожалением должен был на эту ночь отказаться от них. С такими мыслями он вышел на переднюю часть парома, где ожидал его Скорый Гэрри. Чингачгук и Вахта остались позади.

— Зверобой, чорт побери, глупее всякого ребенка, — заворчал старик. — Он забрался один-одинешенек к этим дикарям и попал в их западню, как лань. Не на кого жаловаться, если он своей шкурой поплатится за эту бессмысленную дерзость.

— Вот так-то и всегда бывает на свете, старый Том, — отвечал Гэрри. — Каждый обязан платить свои долги и отвечать за свои грехи. Странно, однако, что такой ловкий и проворный малый попался в западню, как глупая крыса. До сих пор, признаюсь, я был лучшего мнения об его уме. Что же делать? Надо быть снисходительным к невежеству новичка. А куда запропастились твои дочери, старичина? Я обегал весь ковчег и не нашел ни одной.

Гуттер в коротких словах рассказывал все, что проведал от Чингачгука о своих дочерях.

— Вот тебе и праздник из-за этой глупой девчонки! — вскрикнул Марч, заскрежетав зубами. — Я тебе давно говорил, что надо за нею смотреть в оба. Вот, когда мы с тобой были в плену у этих скотов, ей не мешало бы в ту пору о нас вспомнить. Однако, красотка Юдифь не пошевелила пальцем для нашего спасения. Я готов присягнуть, чорт побери, что она с ума сходит от этого Зверобоя, хотя он и безобразен, как скелет! Смотри, дядя Том: я не позволю издеваться над собой, как над бессмысленным болваном, и ни за что не снесу такой обиды. Однако, пора, я думаю, сняться с якоря и подъехать поближе к этому мысу. Посмотрим, что там делается.

Гуттер не возражал. В одну минуту якорь был поднят, парус распущен, и ковчег при попутном северном ветре подъехал к мысу, так что можно было рассмотреть мрачный контур окаймлявших берег деревьев. Однако, при всей зоркости привычного глаза нельзя было разглядеть ни малейшего предмета в тени на берегу. К несчастью, в эту минуту молодой часовой приметил контур паруса и верхушку каюты. Невольное восклицание вырвалось из его груди, и в то же мгновение Скорый Гэрри спустил курок своего ружья. Пуля, пущенная наудачу, попала в грудь молодой индеанки.