Зверь Том 1 и Том 2

Каратист хренов! Да я бы успел выспаться и выпить чашечку кофе прежде, чем он долетел бы до меня!

Разворотом пропускаю ногу мимо себя и резко вскидываю свою ногу. В этот раз челюсть орка снова щелкает, но уже от удара пяткой. В следующий миг, пока он ошалело шатается, пытаясь поймать ориентацию в пространстве, начинаю колотить по корпусу. Удары быстрые, не очень сильные, но обидные.

Орк приходит в себя. Он вскидывает руки, пытаясь обхватить, но куда там — я не хочу обниматься с мужиками!

Снова удар по икре, потом два удара в грудь. Орк отшатывается, но не падает. Он встряхивает руками, отчего брызги пламени разлетаются по сторонам, а потом бросается в бой.

На этот раз он становится сосредоточен и четок. Его удары летят точно в цель, вот только цель ему попалась верткая — никак не хочет оставаться на одном месте. Отвожу удары мягкой блокировкой, чтобы не травмировать кости и суставы. Потом замучаешься восстанавливаться!

— Я тебя всё равно достану! — рычит орк.

— Да вы уже достали! — отвечаю я, отпрыгивая и снова блокируя. — Не хочешь сдаться?

— Орки никогда не сдаются!

— Тогда пока, — я пропускаю очередной удар мимо плеча, делаю небольшой приставной шаг и снизу вверх наношу мощный апперкот.

Многострадальная челюсть снова выдерживает, но… вибрация от удара проникает дальше. Она достает до мозга и тот на миг отключается.

Следующие четыре удара наносятся по блокирующим узлам орка. Удары должны быть точными, почти хирургическими, чтобы не сломать, а просто парализовать. Когда орк приходит в сознание, то его руки и ноги уже не могут пошевелиться. Он и стоит-то еле-еле, достаточно легкого толчка и рухнет.

Что же, мне надо работать над репутацией, так что…

— А потом будут рассказывать, что один боярский сын раскатал двух опричников, — оглядываюсь я на дворфов.

— Будут-будут, да ещё и с подробностями, — ухмыляется в ответ Бетлог.

— Тогда пусть расскажут, что второго он свалил фофаном, — с этими словами я делаю щелбан по покатому лбу орка.

Говорят, что большие шкафы громко падают. Ну что же, это правда — орк грохается так, что мусорные баки подпрыгивают, а успокоившиеся было голуби снова взлетают с насиженных мест. Он падает, и в это время его напарник приходит в себя. Вакран смотрит на меня, хочет дернуться, но я мотаю головой:

— Достаточно! Это было прикольно, но дальше мы можем перейти черту невозврата! Сделаем вид, что вы просто поскользнулись и были не в форме. Если мой друг оскорбил вас, то мы ответили за оскорбление. Не стоит доводить дело до греха. Вы сильные и смелые воины, просто вам сегодня не повезло.

Злость не сходит с глаз орка, но он уже не пытается подняться. Смотрит на лежащего напарника:

— Что с ним?

— Легкий паралич. Через пару минут пройдет. Не держите зла, опричники! Мы были неправы, вы тоже погорячились! Сейчас мы уйдем, а вы приведете себя в порядок и продолжите приятный вечер со своими дамами. Договорились?

— Мы всё равно найдем тебя, чертила, — бурчит орк.

— Обязательно найдете. Тогда и посидим, поболтаем и выпьем. Как хорошие друзья, а не как враги, потому что вражды между нами нет. Прощайте, опричники! Не серчайте, если что не так! Идем, Кирилл, нам ещё Савелия забрать нужно.

Кирилл прошел мимо орков, осторожно обходя лежащее тело. Я получил пару хлопков по плечам от дворфов:

— Ну ты дал, парень! Давненько такого хорошего мордобоя не видел. Передавай привет отцу — нормального бойца заделал!

Глава 18

Когда мы вернулись в ресторан, то навстречу нам выскочил бледный, как пузо змеи, Савелий. В одной руке он сжимал вилку, а в другой рюмку. За ним следовали четверо плечистых ребят с нахмуренными бровями.

— Где эти ублюдки? — завопил Савелий, поймав нас в перекрестье главного прицела. — Где они? Всех убью — один останусь!

Мы переглянулись с Кириллом. Дворфы коротко хохотнули за нашими спинами. Потом Бетлог произнес:

— Спасибо за цирк, ребята. Как-нибудь ещё состыкуемся!

— Всего доброго, господа, — кивнул я в ответ.

Дворфы прошли мимо стоящего Савелия внутрь ресторана. Похоже, что сейчас у них будет что обсудить с Варлой. Мы же уставились на нашего «боевого кузнечика».

— Чего молчите? Они убежали? Испугались грозного рода Лопырева? Отвечайте, а то я за себя не ручаюсь! — взвизгнул мой сосед по общежитию.

— Да все нормально, Савелий, — примирительно поднял я руки. — Все в порядке. Они как узнали, что с нами восседал грозный потомок рода Говардских… так сразу же извиняться-обниматься кинулись. Мы еле-еле от них избавились. Вон, Кириллу руку всю обслюнявили.

— А не врёшь? — подозрительно посмотрел Савелий.

— Да ты чего? Вот тебе жест! — я изобразил в воздухе букву «зю». — Неужели я тебя когда обманывал?

— Да мы знакомы всего день, — отозвался неуверенно Савелий.

— Эдгарт истинную правду говорит! — поддержал меня Кирилл. — Оба орка струхнули, когда про тебя услышали. Сначала бычить начали, а потом обосрались. Далеко раскатилась слава рода Говардских… Особенно про твоего дядьку, Кузьму Константиновича Говардского, все хорошо знают.