Зверь Том 1 и Том 2

Оксана выпрямилась во весь рост. Дворфы, орки и кицунэ уставились на неё во все глаза. Они как будто забыли о том, что надо бить, убивать и резать. На ладони Бабы-Яги заплясал алый огонёк, словно язычок китайской зажигалки. Вот только никакой зажигалки в скрюченных пальцах не было и в помине.

Зазовка произнесла дрожащим голосом:

— Я… Я не хочу больше убивать. Моих подруг не вернуть, а жизнь существ на этой земле… Я вижу, что за ведьмака бьются не только люди. Он дерется не только за себя, но и за всех других. За весь мир. Я… Я не смогу… Я… Я прощаю Комовского. Прощаю за всё то, что он совершил…

— Не смей! — завизжала Баба-Яга. — Не смей говорить таких слов! Идиотка, ты же рушишь весь наш план!

— Она уже нарушила, — улыбнулся я в ответ. — Зазовка простила! Чистое сердце избавилось от проклятий, которые ты навесила на неё, старая стерлядь! Ведь это с твоей помощью две девичьих жизни были пущены на черные заклинания. А своим прощением она их сбросила! Йух-хуу! Наша взяла! Оксана, попробуй теперь принять чью-нибудь личину?

— Дурында, ещё не всё потеряно! — завопила Баба-Яга. — Убей мальчишку! Ударь его когтями в шею! Отомсти за своих сестер!

— Они бы не хотели такого… — пробормотала Оксана.

Кожа на костяшках кулаков побелела, а потом… Потом она робко улыбнулась:

— У меня не получается перекинуться…

— Тварь! — взвыла колдунья. — На тебя столько времени потрачено, а ты…

— Ой, да ладно, чо-ты, — хмыкнул я в ответ. — Всё так и должно быть!

— Как у Бабы у Яги, костяные две ноги. Одной ей было мало — вторую обглодала! — донеслось сверху.

Надо было видеть, как покраснела рожица старухи в наряде императрицы. Она злобно зыркнула на хохотнувших было орков:

— Хрена ли вы лыбитесь, жабьи рожи? Вызывайте подмогу! Если не получается совершить Судную Ночь, то пусть отсюда никто не выйдет живым!!! Пусть они все сдохнут!!!

Один из орков тут же выхватил из кармана свисток. Резкий переливчатый свист ударил по ушам и даже заставил немного пригнуться. Этим и воспользовалась Баба-Яга. Она резко выбросила сухую руку, а с её ладони ко мне метнулся алый огонёк.

— Ведьмак, берегись! — выкрикнула Оксана, прыгая вперед.

Дальше всё было как в кино: замедленная съемка, полет непонятного огонька, соприкосновение этого летающего чуда с левой грудью Оксаны и падение девушки на камни.

Впрочем, на камни она упасть всё-таки не успела. Я рефлекторно выставил вперед руки и поймал её. Девичье тело мне почему-то показалось легче лебединого пуха. Оксана взглянула на меня и прошептала:

— Я иду к сестрам… Прощай, ведьмак…

После этого она закрыла глаза и откинула голову. Женское сердце ударило в последний раз и остановилось. Оживить при помощи живицы не получилось. Даже удар молнии не завел остановившееся сердце.

— Не старайся, ведьмак. Это Алая Смерть, от неё нет спасения, — хмыкнула Баба-Яга. — Дурочка и тут мне всё испортила… А ведь оставалось совсем чуть-чуть… Эх, вся работа коту под хвост…

В это время зал пополнился ещё пятью здоровенными телами. Охранники-берендеи, которые недавно проверяли билеты, теперь ворвались с боевыми дубинками наперевес. Теперь перевес оказался не на нашей стороне.

Я сглотнул, аккуратно положил тело Оксаны рядом с Комовским, всё ещё пребывающим в бессознательном состоянии. На губах девушки застыла грустная улыбка…

Когда я выпрямился, то от моего взгляда старая колдунья резво запрыгнула за спину своих охранников. Похоже, что взгляд мой не обещал ничего хорошего.

— Убейте их! Пусть отсюда не выйдет ни одна сволочь! — выкрикнула Баба-Яга, а после рванула прочь по коридору, где лежали четверо недавно убитых мной охранников. — Убейте ведьмака с особой жестокостью!

— Будет исполнено, госпожа! — пробурчал один из берендеев и в нем я узнал того самого Михаила, рожу которого увидел в то злополучное утро, когда проснулся возле обнаженного тела Елены Прекрасной. — У нас к нему старый должок…

Я постарался как можно гнуснее ухмыльнуться и рявкнул:

— Сарынь, на кичку!

Девки сразу же кинулись к выходу за гобеленом. Условный сигнал был понят правильно. Дворфы прикрывали их отход, не подпуская оскалившихся орков и насупившихся берендеев. Я же вытащил последнее зелье, выдернул зубами пробку и в два глотка осушил плоский флакончик. Мне в желудок словно забросили бомбу из говна, перемешанной с блевотиной престарелого павиана. Да, глаза чуть не вылезли из орбит, зато голова стала чистой, без единой мысли, а тело налилось могучей силой.

У меня было холодное оружие, у меня было желание выжить и живицы хоть немного, но оставалось в запасе. Зря они дали мне время подготовиться…

— Ну, кто на новенького! — выхватил я охотничий нож с рунами, а в левой руке соорудил огненный шар. — В очередь, сукины дети! В очередь!

Суровый берендей шагнул вперед, а я метнул снаряд.

Чуть-чуть не попал. Совсем каплюшечку.

Михаил выругался, отскочил в сторону. Всё-таки для своего массивного тела он двигался очень быстро и умело.

— Ну что, ведьмак, потанцуем? — рыкнул он.

— Потанцуем, предатель императора! — хмыкнул я в ответ.

— За Кощеем будущее! Миром должны править сильные!