Зверь (СИ)

- А что такого, - ответил я. - Конечно оставайся! Через два-три года вернешься, у твоей жены уж и парочка детишек будет - все как-то легче.

Не послушал тогда он моего совета. Как оказалось позже - зря. Уйдя в запас сержантом, на гражданке Калач применения себе не нашел - работал сначала грузчиком, потом - водителем. Жена его, один черт, бросила. А как громыхнуло - пошел торгашей трясти. Собственно, там я его во второй раз и встретил и забрал к себе, в службу безопасности банка Сохновского. Дурак-то он, конечно, дураком. Но дело свое знает, и к тому же, Лешка - один из немногих людей, на которых я мог всецело положиться.

Покинув памятник архитектуры, мы снова сели в мой "Гелик". На Калача нашло редкое прозрение, и, пока мы не оказались в автомобиле, боксер не задавал никаких вопросов. Но теперь его прорвало.

- Что случилось? Куда едем? Зачем?

- Не торопись, - осадил его я, нервно покусывая фильтр сигареты. - Все расскажу, но попозже. Ты с Татарином отношения поддерживаешь?

- Созваниваемся иногда, - пожал плечами Алексей. - Он сейчас какую-то шишку в Казани охраняет. А что?

- Пока, может и ничего, - я, покопавшись в карманах, нашел вырванный из блокнота листок с адресом, и протянул его водителю. - Газуй сюда.

Начать я собирался с осмотра техники, которая, по заверению Сохновского, у него была, а надежное средство передвижения нам в любом случае понадобится. Достать оружие, наконец, найти людей - все это можно сделать гораздо быстрее, чем подыскать БТР или БМПшку, дабы добраться до места назначения, а чутье подсказывало мне, что заняться этим придется. Что там может быть у Антона? Бронированный "Мурзик" или "Патрол"? В лучшем случае - "Урал", обшитый дюралевыми пластинами, как мы делали в... в одной восточной стране. Последнее больше подходит для нашей миссии, но все равно - не идеал.

Указанный банкиром адрес находился, что называется, wo sich die FЭchse gute Nacht sagen - на краю географии. В Петровские времена, наверно, это место уже считалось провинцией - глубинкой молодой Российской Империи. Почти три века спустя на месте полей, а, может, разрушенной дворянской усадьбы, здесь возвышался забор из бетонных плит с егозой поверху. От угла, где на бетоне коричневой краской чьим-то корявым подчерком было выведено "54-П", до ворот мы ехали еще минут десять.

Створки ворот, окрашенные выцветшей темно-зеленой краской, со ржавыми следами бывших когда-то на них пятиконечный звезд, при приближении "Мурзика" раздвинулись на удивление легко и бесшумно. G500, ведомый Калачом, заехал во двор, и ворота так же неслышно закрылись. Вообще, само то, что они закрылись, я понял лишь по движению тени по гравию. На территории базы, в жутком беспорядке, валялись тонны металлолома, когда-то бывшими транспортными средствами и боевыми машинами. В одном остове я узнал ленд-лизовский "Додж-5", чуть дальше лежал на брюхе корпус БМД без башни, у забора - американский "Шерман", а рядом... я мог и ошибаться, но, угловатая штука с длинным носом сильно напоминала башню от немецкого "Тигра" времен Второй Мировой. Любопытно, что это за место, и почему я раньше про него ни сном, ни духом?

- Глянь, - пихнул меня локтем в бок сержант. - Это же Ил-2!

И то верно - у самой стены ангара лежал полураздетый скелет фюзеляжа самолета. Какого - затрудняюсь ответить, я небольшой спец в истории военного авиастроения, так что оставалось поверить Алексею. У этого парня на леске, натянутой под потолком из угла в угол, висит с десяток пластмассовых моделей самолетов.

Крутя головами по сторонам, осматривая экспонаты, оставшиеся, наверно, от всех войн за последние полвека, мы не сразу заметили человека в сером комбинезоне с масляными пятнами, подпоясанного ремнем с пряжкой, в центре которой был изображен орел, запустивший когти в свастику, и надписью "Gott mit uns" по кругу. Калачев еле успел остановить "Гелика". Еще пара секунд - и мужика пришлось бы соскребать с решетки радиатора.

- Че рот раззявил? - крикнул боксер, спрыгивая с подножки. - Еще чуть-чуть, и пришлось бы машину от...

И тут он осекся. В бледно-голубых глазах механика на краткую долю секунды мелькнуло что-то такое, что, стыдно признаться, и мне стало жутковато. Но в следующее мгновение мужик улыбнулся так широко и так добродушно, что я решил - показалось.

- Женя и Алеша, от Сохновского, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он.

- Ага, - кивнул я. - А ты?

- А я - Иван, - небрежно махнул рукой мастер. - Пойдемте.

И, не дожидаясь нас, развернулся и зашагал в раскрытую пасть ангара. Что-то мне подсказывало, что он такой же Иван, как и Калач - Герхард.

В самом здании стояли такие же раритеты, но в несравненно лучшем состоянии. Был здесь и пахнущий свежей краской Т-34, и полугусеничный "Остин-Путиловский", с которого еще Ленин речи толкал. В центре зала лежало серебристое веретено с четырьмя красными кольцами на капоте. Рядом же стояли четыре колеса, больше похожих на велосипедные, или, в крайнем случае - мотоциклетные.

- Audi? - поинтересовался Калач.

- Auto Union, - поправил его Иван.