Зверь по имени Кот

В ватниках копошился крысеныш. Что он там искал, трудно было сказать. Скорее всего, крысеныш, как и Кот, не отличался примерным поведением, и, воспользовавшись первым же удобным случаем, сбежал из-под материнской опеки. Крысиное гнездо находилось на нижнем уровне, и маленькой крысе пришлось немало поупражняться, пока она пробиралась среди завалов и поднималась вверх по трещине, которая заканчивалась дырой в полу кладовки.

Увидев крысеныша, Кот озадачено сел и некоторое время наблюдал за ним с интересом. Живое существо, не похожее на сестер и брата, было для Кота открытием.

Крысеныш, тем временем, продолжал заниматься своими делами, не замечая котенка. Он уже был почти взрослым, но еще не научился осторожности, обычно присущей крысиному племени.

Созерцание неизвестного создания Коту надоело быстро. Он сделал несколько неслышных шагов вперед и поддел крысеныша лапкой. Маленькая крыса показалась ему интересной игрушкой.

Крысеныш от неожиданности шарахнулся в сторону, а затем попытался скрыться в уже знакомой ему норе. Но не тут-то было. Путь к бегству преградил котенок. Его лишь раззадорили испуганные метания крысеныша, которые он принял за согласие на веселую живую игру. Кот, выбрав момент, снова цапнул крысеныша лапой. Однако на этот раз как-то так получилось, что он выпустил свои острые коготки, и для маленькой крысы, у которой шкурка была еще нежной и тонкой, этот удар получился весьма болезненным.

Крысеныш запищал от боли и бросился на котенка. Сделав молниеносный укус, он отскочил в сторону, свирепея все больше и больше. Он уже совсем не боялся котенка, который был больше его примерно в два раза. Голодный крысеныш ощутил вкус крови, и она показалась ему такой сладкой и пьянящей, что он совсем потерял голову. Теперь все его импульсы говорили (нет — кричали!) в один голос: «Перед тобой добыча! Возьми ее! Разорви на куски! Съешь теплое мясо и выпей кровь! Сытому быть так хорошо…»

Кот не ожидал столь подлого нападения. Боль от укуса была нешуточной, и он жалобно мяукнул. Нет, котенок не звал Кошку-мать на помощь, он всего лишь среагировал на сильное болезненное ощущение. И когда крысеныш бросился на него снова, котенок храбро принял бой.

Но что мог противопоставить котенок-сосунок молодой крысе, уже наученной убивать? Крысеныш нападал со всех сторон, безжалостно кусая Кота, а он лишь отмахивался передними лапами, не понимая, что главное его оружие — острые зубы. И пусть они еще были молочными, но будь котенок поопытней, молодой крысе тоже пришлось бы несладко.

Постепенно котенок начал терять силы. Его мягкая шубка была в крови от многочисленных ран. Он почти не защищался, и крысеныш уже начал примеряться, чтобы схватить Кота за горло. И тогда бедный малыш издал крик о помощи — тонкий пронзительный писк, который предназначался Кошке-матери.

И Кошка ворвалась в помещение кладовой, настигла молодую крысу одним прыжком и в мгновение ока сломала ей хребет. Но этим дело не закончилось. Обезумевшая Кошка-мать, завидев окровавленного малыша, начала в ярости трепать уже бесчувственное тело молодой крысы, пока оно не превратилось в бесформенный кусок мяса.

Выместив на крысе таким образом злость, она отнесла Кота в гнездо и долго зализывала его раны, не подпуская к своим соскам остальных котят. Кошка берегла молоко для раненного малыша. Но он был настолько обессилен борьбой, что даже не помышлял о еде. И только когда Кот уснул, лежа между передними лапами Кошки, она легла на бок и обрадованные котята наконец приступили к трапезе.

Над Горой всходила утренняя заря…

Глава 4. ТИНГ

— Дядя, вам плохо?

Детский голос вырвал Тинга из мертвящей пустоты, он тряхнул головой, и его взгляд снова стал живым и осмысленным. Оказалось, что он сидит на окоренной колоде рядом с деревенским колодцем и напротив него стоят двое детишек лет пяти от роду — девочка и мальчик. В руках девочка держала булочку, а мальчик большое краснобокое яблоко.

— Все хорошо… я в норме.» — Тинг судорожно сглотнул слюну.

Он не мог оторвать взгляд от булочки. Только теперь Тинг почувствовал зверский голод. Все то время, что он провел, пробираясь лесами и полями неведомо куда, ему не хотелось есть. Уже пошли четвертые сутки после кровавой бойни на шоссе, а Тинг все никак не мог успокоиться. Его не так поразила смерть людей, как взрыв эмоций, сопровождавший это побоище. Фактически никто из убитых не кричал, но в голове Тинга, разогретой как паровой котел, стоял несмолкаемый многоголосый вопль.

Чтобы избавиться от него, Тинг нашел на небольшом болотце бочажок, засунул голову в холодную воду, и держал ее там до тех пор, пока не стал задыхаться. После этой «процедуры», повторенной раз десять, Тингу полегчало, и предсмертные крики под его черепной коробкой стихли, а потом и вовсе пропали.

— Может, вы кушать хотите? — высказала предположение девочка, заметив жадный взгляд Тинга, направленный на булочку.

— Н-нет… То есть, да!

— Возьмите, — просто сказала малышка и протянула булочку Тингу.