Зверь, который во мне живет

Пойтрас не возражал. Один из ребят в форме встал у меня за спиной. Молодой, мускулистый, с бородкой Тома Селлека. Я потянул за ручку задней двери, и она поддалась. Крышка багажника поднялась, и мы с парнем в форме отступили на шаг назад.

— Молоко прокисло, — произнес Пойтрас, подойдя к нам.

Он нагнулся и начал изучать содержимое продуктовых мешков.

Вялый латук. Несвежая клубника. Лопнувший помидор. В жаркий день в Лос-Анджелесе в закрытой машине становится очень жарко. Настолько жарко, что может кого-либо убить. Пойтрас в конце концов вылез из багажника, держа в руке початую упаковку обезжиренного молока. Возможно, Эллен открыла ее, чтобы сделать пару глотков, пока ходила по супермаркету, а потом аккуратно закрыла, чтобы забрать домой.

— Наверное, она стоит здесь с самого утра. Я как раз был у тебя в кабинете.

Пойтрас что-то проворчал, открыл дверцу со стороны водителя и засунул внутрь голову. Когда он оперся на маленькую машину, она тяжело просела. Затем он опустился на колено, осмотрелся, встал, подошел к задней части машины и вновь присел. На этот раз ему пришлось лезть под машину, откуда он вытащил и показал мне очки в бело-фиолетовой оправе. Левая дужка была сломана.

— Эллен Лэнг, — кивнул я.

Пойтрас кивнул и посмотрел на вереницу машин, тянущихся по Вентура. Он положил очки на капот «субару», прислонился к крылу и уставился на меня. Я не смог ничего прочитать в его глазах. Фонарь неожиданно начал жужжать еще громче.

— Старина Морт действительно вляпался по самые уши, — медленно произнес он.

13

Чуть позже Пойтрас приказал одному из патрульных отвезти меня к дому Эллен Лэнг, чтобы я мог забрать свою машину. Джанет Саймон сидела на диване, когда я вошел, маленькая голубая пепельница, стоящая рядом с ней, была переполнена окурками, а комната тонула в дыму. Я не стал острить.

— Итак? — спросила она.

— Похоже, ее похитили.

Она кивнула, словно это не имело значения, и встала. У входа стояли два маленьких чемодана, светло-голубой и коричневый.

— Мне лучше забрать девочек, — сказала она.

— Ты жалеешь о том, что между нами произошло?

Губы ее стали мертвенно-бледными, как будто она ужасно разозлилась. Может, и разозлилась. Как будто, раскрывшись мне, она нарушила данное самой себе обещание, которым очень дорожила. Возможно, так и было.

— Нет, — ответила она, — конечно же нет.

Я кивнул и спросил:

— Хочешь, я помогу тебе с девочками?

— Нет.

— Хочешь, чтобы я был с тобой, когда ты им скажешь?

— Нет. Извини. Неужели ты не понимаешь?

Джанет побледнела, несмотря на кремово-кофейный загар: ноздри, губы и виски приобрели синеватый оттенок. Она старательно не встречалась со мной взглядом. Она оказалась в положении Эллен Лэнг, когда, если ты смотришь другому человеку в глаза, тебе приходится платить слишком высокую цену. Только вот Джанет Саймон к такому поведению не привыкла.

— Хорошо. У тебя есть номер моего телефона, — сказал я.

Она кивнула, не спуская глаз со своей сигареты.

Я ушел.

Я заехал в супермаркет «Уэствед Хо» и купил две упаковки по шесть бутылок «Фальстафа», самого лучшего — из дешевого — пива, которое у них оказалось, и отправился домой, включил почти на полную громкость Джорджа Торогуда,[15] пил пиво на пару с котом и думал о жизни. Думал об Эллен Лэнг и Джанет Саймон. На самом-то деле они не так сильно отличаются друг от друга. Может быть, Джанет Саймон когда-то действительно была Эллен Лэнг. Возможно, наступит день, когда Эллен Лэнг станет Джанет Саймон. Если она все еще жива. Я выпил еще пива, увеличил звук, когда Джордж запел «Плохой до мозга костей». Когда я слышу эту песню, я всегда чувствую себя крутым. После этой песни мы выпили еще. Очередная порция пива меня страшно порадовала. Где-то глубокой ночью я превратился в летающую обезьяну, одну из тысяч других, что преследовали Мортона Лэнга, который направлялся в Изумрудный город.

На следующий день у меня болела голова, но чувствовал я себя вполне терпимо. Кот лежал на полу кверху брюхом рядом со мной.

— Приготовь что-нибудь поесть к моему возвращению, ладно? — сказал я ему, но он не отреагировал на мою просьбу.

Я разделся до трусов, вышел на веранду, выполнил стандартный набор упражнений хатха-йоги и тай-чи. И еще я делал глубокие вдохи, напрягая мышцы живота и наполняя кровь кислородом, пока не зазвенело в ушах. Дальше я начал отжиматься, напрягая мышцы спины, груди и рук так, как меня учили, стараясь прогнать плохое и находя ему объяснение в боли, которая пронизывала тело.