Зверь, который во мне живет

— Будь ты проклят, из-за тебя коту под хвост четыре месяца работы под прикрытием, понимаешь? Мы знали, что Гамбино намерен провернуть сделку с Дюраном. Мы прослушивали его телефон, прощупывали его постель, пронюхивали его сраный туалет. Мы ели, спали и гадили вместе с этим сукиным сыном.

— Я и сам вижу. Возьми конфетку.

— Они расположились в доме напротив, — вмешался Пойтрас. — Двое федералов, ничего не понимая, наблюдали за тобой и Пайком, когда вы перелезали через забор. Они чуть на дерьмо не изошли, пока вы с ним бежали по дорожке, точно пара национальных гвардейцев, Пайк со своей гаубицей и раскрашенным лицом. — Пойтрас посмотрел на О'Бэннона и ухмыльнулся. — Но никто не мог принять никакого решения, пока не появится большой босс. Никто ни черта не понимал, потому что никому ни черта не объяснили. — О'Бэннон сделал вид, что задумался, и Пойтрас закончил свою речь: — Они думали, что вы полицейские, так что просто сидели и ждали, пока миссис Лэнг не прошла в ворота. Тогда они принялись бить копытами и побежали за ней.

Я кивнул, поскольку уже сообразил, что должно было произойти нечто похожее. Как только Эллен позвонила в полицию, сюда примчались патрульные машины.

— Мы вели грамотную, хорошо засекреченную операцию, — заявил О'Бэннон.

— Наслаждались жизнью, — сказал я.

У кофе был отвратительный привкус, словно туда добавили лекарство. Может быть, мне следует попросить медсестру произвести досмотр моего гипса?

— Проклятье, ты знаешь, сколько это стоило налогоплательщикам? — осведомился О'Бэннон.

— Дерьмо, — сказал Пойтрас.

Ровный стэнфордский загар О'Бэннона пошел грязными пятнами.

— Мы уже были готовы взять с поличным Гамбино и Дюрана. Они собирались совершить крупную сделку с кокаином. Они были у нас в руках, когда ты все испоганил, Коул. Тебе приказали держаться от Дюрана подальше, а ты приказ нарушил. Твоя проклятая лицензия уже у меня!

Я молча посмотрел на него. На его лице застыла гримаса нетерпения — такое выражение редко встретишь у тех, кто представляет закон. Мне вдруг захотелось потрепать О'Бэннона по щеке и сказать, что все будет в порядке, а потом выгнать вон. Вместо этого я аккуратно поставил стаканчик на стул и встал. Стоять было больно.

— Да пошел ты, О'Бэннон, — сказал я. — Ты был готов пожертвовать ребенком ради ареста.

Он встал, сжав кулаки, его грудь тяжело вздымалась.

— Мы рассчитывали вмешаться в тот момент, когда достигнут максимальный результат.

Медсестра следила за нашим разговором. Интересно, видела ли она, как свежий гипс разбивают о голову Специального Агента.

— Именно, — сказал я.

Пойтрас встал между нами, глядя на нас с высоты своего роста.

— Возвращайся к своим специальным операциям, О'Бэннон, и скажи, что результаты достигнуты максимальные. Передай им, что налогоплательщикам больше не придется тратить деньги на Доминго Дюрана или Руди Гамбино.

О'Бэннон показал на меня пальцем.

— Твоя задница в моих руках.

— Проваливай отсюда, пока я не изувечил тебя до смерти, — ответил я.

О'Бэннон сделал еще одну бездарную потугу уничтожить Пойтраса взглядом, а потом повернулся на каблуках и вышел. У него получилось нечто среднее между близоруким прищуром и неудачной попыткой чихнуть. Наверное, в суде он сразу соглашается на чистосердечное признание.

— Мальчик ничего не знает об отце. Мы решили, что будет лучше, если ему расскажет мать.

Я продолжал смотреть вслед О'Бэннону. Потом перевел взгляд на медсестру. Она улыбнулась. У нее была чудесная улыбка.

— Мы кое-что выяснили, — продолжал Лу. — Морта и мальчика не похищали на обратном пути из школы. Морт даже не успел забрать сына. Люди Дюрана схватили его, когда мальчик шел к машине отца.

Я смотрел на Пойтраса.

— Я говорил с Ланкастером. Они так и не нашли пистолет Морта в его машине.

— Нет?

— И тогда я сделал парафиновый тест. Получил позитивный результат.

Я кивнул, размышляя об Эллен Лэнг, Морте, его пистолете, о положительном результате парафинового теста.

— Гончий Пес? — сказал Пойтрас.

— Да?

— Когда ты все окончательно понял, тебе следовало прийти ко мне. О'Бэннон или не О'Бэннон, начальство из центра, но я бы пошел с тобой. Это моя работа. И я бы ее сделал.

— Я знаю.

— И мне не нравится, когда проклятые ковбои думают, что они могут бегать по улицам с оружием наперевес, как твой проклятый Пайк со своим проклятым «хеклером и кохом».

Я чувствовал, что ужасно устал, так бывает, когда ты изо всех сил стараешься сохранить то, что тебе очень дорого, а потом это теряешь.

— Нам предъявят обвинения?

— Байше уже побывал у окружного прокурора. И, хотя О'Бэннон его опередил, Байше считает, что мы сумеем замять дело. А вот относительно Пайка не могу сказать ничего определенного. Когда его взяли и спросили, чем Пайк занимается, он ответил, что его профессия — наемник, а тут еще эта чертова краска у него на лице, словно он только что вышел из джунглей. Кому такое понравится? К тому же в нашем управлении Пайка никто не любит.

— Если бы в вашем управлении было побольше парней вроде Пайка, там было бы меньше типов вроде О'Бэннона.

Пойтрас ничего не ответил.